Александра Супрун: Почему мы так одеты

В начале нашего века фотография и кинематограф уже запечатлели многое на планете. Сравнивая эти снимки с тем, что мы видим сегодня, ощущаешь, как мир изменился. И внешний вид людей сегодня далеко не такой, как в былом. Повсюду: в Риме или Пекине, в Киеве или в Риге, в белорусском селе, в сибирской тайге, в узбекском кишлаке. А в чем же он стал иным, облик миллиардов жителей всех континентов?

Да разве так уж неузнаваем сделался костюм современников наших по сравнению с костюмами не столь уж далеких предков? Исчезли, что ли, те же, по сути, платья, брюки, ботинки, пальто, шапки? Капризная мода порой чуть ли не копирует то, что носили наши бабушки и дедушки. И все же перемены разительны. Те, что произошли за десятилетия XX века.

Если в начале столетия прежде всего по одежде можно было отличить с первого взгляда простолюдина от господина дворянского звания, горожанина от мужика, учителя от фабричного, то теперь попробуй таким образом безошибочно определить, «кто есть кто». Так же инородца, как говаривали встарь, чужеземца, легко было узнать по необычному платью. А ныне? Да еще: женщины в брюках или в мини-юбках — мыслимо ли было подобное в начале века? Даже первая половина века не ведала теперешнего разноцветья мужских костюмов…

Одежда сделалась удобней и разнообразней: выходная и повседневная, спортивная и специальная. Кстати, между этими категориями все более стираются границы. И нельзя не согласиться с тем, что бурный технический прогресс наших дней обеспечил широчайший выбор костюмов. Итак, научно-техническая революция XX века помогла одеть планету по-новому?

Такой вопрос можно было бы и не задавать — ответ ясен. Роль техники в формировании костюма неоспорима. Но попробуем поставить вопрос пи-другому, шире: почему мы так одеты? Вот тут невозможно дать однозначньш ответ. Однако возможны ли в принципе ответы на этот вопрос: ведь «мы»-то такие разные! Сходимся лишь в том, что в отличие от всевозможных живых существ люди изменяют самостоятельно свой облик, свою внешность. При этом каждый — по-своему! Так что «мы» — это и столичная модница, и деревенская бабуся. Эскимос и вьетнамский рисовод. Английский дипломат и хоккеист на ледовом поле. Шахтер в работе и школьник на уроке. Матрос на корабле и клоун в цирке.

И если уж на то пошло, то и персонаж исторической драмы, и герой фантастической киноповести — это тоже «мы», люди прошлого или будущего. Миллионы и миллионы мужчин и женщин всех уголков Земли, всех времен…

Да, все это не прошло даром, не исчезло бесследно, хотя социальные перемены и научно-техническая революция XX века внесли в костюм радикальные коррективы, во многом его переиначили. Об условиях, обстоятельствах, факторах, которые предопределяют костюм каждого из нас, рассказывается в этой книге.

Наши далекие предки ходили в звериных шкурах… Это расхожее утверждение обычно принимается на веру. Всплывают в памяти виденные в музеях живописные сцены из жизни пращуров. Встает Геракл с наброшенной на плечи шкурой поверженного льва. Представляется Витязь в тигровой шкуре…

Между тем может возникнуть и ряд недоуменных вопросов. Шкуры каких зверей служили людям одеждой? Заворачивались в медвежьи? Сшивали заячьи шкурки? Но, главное., без особой обработки шкуру на тело не наденешь: тяжела, обремененная влагой и жиром. И вскоре начинает загнивать, делаться жесткой, ломкой. А как носили эти шкуры — в виде накидки на плечах? Или набедренной повязки? Летом, как и зимой? В любом климате, в любую погоду?

Однако подобные вопросы не опровергают несомненного факта: человек приспосабливал звериные шкуры для своей одежды. С незапамятных времен. И надо только разобраться в том, как в самом деле эти шкуры превращались в элементы костюма.

Слово «костюм» стоит здесь не для того, чтобы избежать повторения слова «одежда». Это не синоним. Понятие «костюм» шире, оно включает в себя все, что искусственно изменяет облик человека. Таким образом, костюм — это и одежда, и прическа, и всяческие украшения, которые человек надевает на себя. К костюму специалисты относят и косметику, и маникюр, и даже очки, и трость. Одежда, разумеется, — могущественнейшая часть костюма. И она доныне не чужда «звериной шкуре», только не в ее первоначальном виде.

Если рассматривать шкуру вообще: как своего рода одежду живого организма, то нельзя не признать, что это замечательнейшее создание природы. Надежная граница между живым существом и окружающим миром. Здесь размещено множество «контрольных постов», чутко воспринимающих тепло, холод, ветер. Коснется ли кожи капля воды, острые шипы или бархат — информация точна, и реакция не заставляет себя ждать.