Владимир Добряков - Король живет в интернате

Олег повернулся к Ромке.

— Так, говоришь, хочешь сфотографироваться? Могу. Бери лопату… Загребай уголь… Вот так… Замри.

В одну секунду Олег навел на резкость и нажал спуск.

— Готово! — сказал он.

Если тебе встретились двое, если они вдруг прервали разговор, посмотрели на тебя, перемигнулись и чему-то засмеялись, то сразу поймешь: тебя ожидают неприятности.

Такая красноречивая сценка была разыграна перед Королем, когда он шел к школьному корпусу. Что бы это значило? Неужели Сенька рассказал о нем? Ноги у Андрея подкашивались, и опять в горячих висках его будто молоточками, стучало: «Попался. Попался.»

Он медленно, со страхом открыл школьную дверь. В вестибюле, у фотоокна, толпилось несколько человек. Смеялись, переговаривались.

— Расступись, — услышал Андрей сдавленный от смеха голос.

Это относилось к нему. Ошибиться было невозможно: все обернулись в его сторону. Стараясь казаться спокойным, Андрей подошел. Ему не мешали. Перед ним расступились. И он увидел фотографию: Ромка стоит возле, угольной кучи, в руках у него лопата. Ромка доволен. Улыбается. До того радостно улыбается — и курносым носом, и плутоватыми глазами, что так и кажется — сейчас скажет: «Ага! Работаю!» Под фотографией были помещены стихи:

Андрей раз прочитал стихи, другой и лишь тогда понял, в чем обвиняют. Ну, это еще не так страшно… Только вот стишки очень уж ядовитые. Андрей еще раз прочитал их. Вот как! Ну, ладно… Ни на кого не взглянув, Король молча и быстро зашагал по лестнице.

На Олега Андрей почти не обижался. Что с него возьмешь! Такая обязанность — смотреть по всем углам. Олег и не мог поступить иначе. Бросил Андрей работу? Бросил. Какие могут быть разговоры! А вот простить Лене его ядовитые стишки… Нет, Андрей не хотел прощать. Андрею казалось — Леня только потому так зло и посмеялся над ним, что не может забыть двух пропавших рублей. Значит, все-таки подозревает его?

На уроках Андрей сидел угрюмый, сердитый. А Митяй только радовался этому. На его лице было словно написано: «Обожди, еще и не такого дождешься от них! Отвернулся от меня, не захотел дружить — еще пожалеешь!»

Сам он, сменив гнев на милость, открыто шел на примирение. То и дело заговаривал с Андреем, смотрел ему в глаза, предупредительно подсовывал промокашку, а когда на уроке черчения у Андрея сломался карандашный грифель в циркуле, Митяй великодушно предложил свой циркуль.

Андрей не спешил идти на сближение. Однако и оставаться глухим к откровенным знакам внимания Митяя он тоже не мог. Поступать иначе было не в его характере. Раз человек протягивает руку, тем более в такую трудную для Андрея минуту, — отчего не принять ее?

Почувствовав дружеское расположение соседа, Митяй доверительно шепнул, кивая в сторону Лени:

— Прижать хвост ему следует. Поэтику!

Король не ответил, хотя про себя и подумал, что проучить Леню было бы неплохо. Но как это сделать? Ведь не станешь его бить. Но не так думал Митяй. Раз их отношения с Королем налаживаются, то какой же он «будет ему друг, если не поможет как следует отомстить за оскорбление. Надо обязательно отлупить Леньку. Пусть хорошенько запомнит!

Случай представился на другой же день. Андрей и Митяй в то утро дежурили по спальне.

Подметя пол, Андрей отправился за водой — полить цветы. Когда он возвратился, то в спальне застал Митяя не одного. Возле него, словно взъерошенный воробей, в воинственной позе стоял Леня Куликов. Митяй, видно, успел здорово разозлить его — лицо у Лени было красное от возбуждения. Он быстро и сердито говорил:

— А что, не имею права писать? И разве я неверно написал? — Заметив в дверях Андрея, упрямо повторил: — Разве неверно написал?

Андрей, чувствуя, как в нем закипает гнев, поставил банку с водой на стол и, вплотную подступая к Лене, медленно процедил:

— Вранье все это!

Леня не испугался. Лишь побледнел, да глаза будто сделались еще больше.

— Можешь выражаться как угодно, но я за свои слова отвечаю.

— Отвечаешь? — грозно спросил Андрей. — За все слова?

— За все.

— И за эти слова: «Вам — презренье!», «Лентяй», «Ростом с папу»?

— Отвечаю, — не дрогнул Леня. — А разве не так? Посмотри на себя — какой верзила. А разве не бросил работу? Кто так поступает?..