Владимир Добряков - Приключения послушного Владика

— База свободных пиратов! — засмеялся веселый человек Тиша. — Раздолье!

— Лыбишься! — стриженый плюнул в ручей. Попрут скоро отсюда. Домину заселят, и — прощай. — Он подсел к костру и стал раздувать поблекшие угли.

И Васята опустился на колени. Дул изо всех сил, даже шея покраснела. Сказал сердито:

— Чего ждете? Жрать первые побежите! А картошкам еще дойти надо. Помогайте.

Дули с четырех сторон. Правда, Владик поближе к Тише жался, чтобы пепел на рубашку не летел. Только сегодня надел рубашку. Мама утром выгладила. И еще предупредила: «Поаккуратней, не выпачкай. Может, тетя Нина завтра приедет, пусть поглядит, что никакой ты не замазура».

Повеселели угли. Засветились. В лица повеяло жаром.

Васята выкатил прутиком картофелину. Взял было в руку и тут же вскрикнул. Подул на вымазанные пальцы, хотел вытереть о траву, но вместо этого, будто случайно, будто потерял равновесие, ухватил Владика за плечо.

— Гы! Полковник! — заржал ушастый Мишка. — А где второй погон? — И, потискав черную картофелину в руке, отпечатал новый «погон» на другом плече Владика.

Владик онемел.

Разинув рот и скосив глаза, со страхом рассматривал темные пятна.

— А петлицы? — Васята грязными пальцами схватился за воротничок рубашки.

И что совсем было обидно в эту ужасную игру включился Тиша. Спереди на рубашке Владика нарисовал крест.

— Пиратский знак! — объявил веселый человек.

— А вот сюда ордена!

— И медали!

— И кошечку, как у меня на спине!

Еще немного, и на глаженой, желтенькой рубашке не осталось бы живого места, но тут из-за кустов показался Гвоздь.

— Вы что, очумели! Живодеры! Прекратить безобразие! Ведь приказал — не обижайте! Кто первый начал? Ты, Мяу?

— Разве я нарочно? Стал падать и… ухватился за него. Виноват, что ли, если он плечо подставил.

— Подставил! Твои идиотские штучки мне известны! Учти, предупреждаю! — Гвоздь погрозил Ваське кулаком. — И чтобы к нему больше не приставал! Гляди, быстрый какой — на расправу привез! Руки коротки. Учти, Владика я в обиду не дам. А что бинокль у тебя отобрал — правильно. Это его вещь, не твоя. Полевой бинокль не игрушка, большие деньги стоит. Как вот эта штукенция. — Гвоздь поднял руку, показывая ярко сиявшее на пальце кольцо. — Золото! Настоящее! У матери сейчас в шкатулке взял. Как, Владик, красивое?

Владик, обогретый его словами, на минуту даже забыл о своей безобразно испачканной рубашке.

— Очень. А зачем оно тебе?

— Да незачем. Поношу денек. Теперь мода такая. Многие парни носят… Э-эх! — Гвоздь сокрушенно покачал головой. — Что с рубашкой твоей сделали!.. Ладно, снимай, потом постираем.

Владик послушно стянул с себя рубашку.

— А я что, рыжий! Тоже позагораю. — И Васькина майка с котом полетела в кусты.

Никто не захотел быть «рыжим». Через несколько минут все пятеро, по пояс голые, сидели вокруг еще не совсем остывшего костерка и, дуя на пальцы, обдирали с горячих картошек хрустящую корочку.

Вроде и сытно пообедал дома Владик, а корочка эта, подрумяненная изнутри и пахнувшая дымком, приятно щекотала ноздри. Картошину ему выбрал сам командир — крупную, поджаристую.

— Наворачивай, не стесняйся, — приговаривал Гвоздь. — Ты здесь — среди друзей. Они ребята хорошие, надежные. Что пошутили малость — не сердись, больше не будут. Пусть только попробуют! А рубашку отстираем… Солью посыпай. Еще вот луку на грядке сорвал… Да! Ситро же принес!.. Тиша, держи стакан.

Веселый человек ухмыльнулся и терпеливо ждал, пока красноватая жидкость не наполнила стакан до половины. Выпив, он сунул в рот зеленое перо лука и передал стакан ушастому Мишке. Третьим был Васята. Он пил не торопясь, причмокивая. Обтер толстые губы.

— Хороша водичка. Получше кваса.

— Теперь ты, Владик, — налив из бутылки, сказал Гвоздь.

Владик отпил глоток и сморщился:

— Это… ситро разве?

— Да ты пей. Ради знакомства можно и покрепче.

— Вино? — с тревогой догадался Владик.

— Не задерживай! — стриженый Мишка выплюнул черную кожуру. — Думаешь, у командира во рту не пересохло?

— Пересохло, — подтвердил Гвоздь.

— Ему мамочка не велит! — хохотнул Васята. — Он у нее такой послушненький, паинька.

Владик судорожно глотнул воздух. Закрыв глаза, принялся пить сладковатое, чуть обжигавшее рот вино.

— Вот это по-нашему! — восхитился Тиша. — По-пиратски!

— Молодец! — приняв стакан, сказал Гвоздь и пальцем, на котором блестело кольцо, постучал по донышку. — Все, до капельки.