Владимир Добряков - Вредитель Витька Черенок

Ей это в конце концов надоело. Она набрала в рот воды и, словно простыню перед глажением, разом окатила их прохладной водяной пылью.

Эдик вскочил и сел на кровати. Костя тоже проснулся — испуганно моргал белесыми ресницами. Но сердиться на Нину Васильевну было невозможно. Она так весело, от души хохотала над перепуганными мальчишками, что и они заулыбались.

— Теперь вижу, проснулись! — отсмеявшись, сказала Нина Васильевна и скомандовала: — Ну-ка, марш умываться! Чистить зубы! Засони несчастные!

Наверно, и в самом деле они засони: только Эдик, потягиваясь, вышел во двор, а в калитке уже Данка стоит. И видно: поднялась не сию минуту. Лицо чистое, умытое, в косе — свежий бант.

— Эдик, — быстро помахала ему рукой Данка, — у меня к тебе важное дело.

Он испугался: неужели опять какой-нибудь подвох?

— Да мы только встали. Еще не завтракали.

— Ну, хорошо, как позавтракаете — сразу приходите ко мне. Покажу интересную вещь.

— Без розыгрыша?

— Нет, совершенно серьезно. Скорее приходите…

Данку они застали за необычным для девочки занятием. Она затачивала на камне конец железного прута, толщиной с карандаш.

— Что это ты делаешь? — спросил Эдик.

Вместо ответа Данка принялась рассказывать, как в прошлом году она гостила у бабушки во Львове. Какие там красивые дома, какой замечательный парк со всякими породами деревьев и маленьким прудом. А в пруду — белые и черные лебеди…

Эдик нетерпеливо вздохнул.

— Пока ты все это рассказываешь, из гвоздя иголку можно сделать. Давай поточу.

Она не стала возражать.

— Только, пожалуйста, очень остро не затачивай… А еще я там видела, — продолжала Данка — как рабочие ищут газ, который выходит из трубы. Это когда она почему-то прохудится… Они забивают в тротуар, между плитами, железную палку…

— Стой! — вдруг вскочил Эдик. — И мы железную палку можем забивать. Тогда и копать не надо!

Тут и Костя сообразил, что затеяла хитроумная девчонка.

— Ох, и здорово!

— Пока вы спали, — Данка радостно улыбнулась, — я проволоку разыскала и уже опыт поставила… Смотрите. — Она взяла другую, тонкую проволоку и без особого труда воткнула ее сантиметров на пятнадцать в землю.

Колоссально! И ночи не надо ждать. Колют себе и колют! Может, просто так играют. Никто и не догадается, если увидит. Вот так Данка! Изобретательница!

На этот раз и Эдик не сдержался, одобрительно подмигнул ей:

— Голова у тебя варит! Кибернетическая машина!

— Вот только не пойму, — сказал Костя, — почему пику не сделать острой? Чем острей, тем лучше входить будет.

Данка и это предусмотрела.

— А если клад в железном ящике? И ящик поржавел? Пика проколет его, мы и не услышим.

— Соображать надо! — наставительно сказал Эдик, будто это он сам так убедительно все растолковал.

Скоро пика была готова. Стали испытывать. Сантиметров на двадцать она входила в землю легко. Дальше ее надо было забивать. Но это не трудно. В общем, полметра грунта такой пикой можно прощупывать запросто. А больше и не надо.

Решили, не мешкая, отправиться на лужайку. Для отвода глаз возьмут мяч. Если кто окажется поблизости, будут играть в волейбол. А потом снова — за дело.

— Я за молотком сбегаю, — сказал Эдик. — Хороший у хозяйки молоток. Тяжелый…

Только он выскочил из калитки, как увидел Митюшку Пузырька. Тот стоял к нему спиной у забора их дачи и снова, как в первый раз, кого-то выглядывал во дворе. Эдик не сомневался, кого он выглядывает. Прятаться от Пузырька ему показалось унизительным.

— Эй ты, шпион! — подходя к Митюшке сзади, сказал Эдик. — Опять царскую грамоту принес?

— Принес, — сурово нахмурив мохнатые бровки, ответил Митюшка и полез за пазуху.

Эдика разбирала злость. Снова Ленька! Когда он отстанет? Угнетатель нахальный!

— А теперь катись! Раб и слуга! — забирая письмо, ругнулся Эдик. — Ответа не будет. Так и передай своему повелителю!

— Передам, — пообещал Митюшка.

— Давай-давай! Холуй! Слуга на побегушках!

Эдик сам удивился — как здорово отчитал Ленькиного посланца!

Однако, прочитав очередной «ультиматум» Красной руки, Эдик помрачнел. Даже грамматических ошибок не заметил.

«От меня не спрячитесь! В самый последний раз предупреждаю, принисете или нет? Точка! Красная рука».

К Эдику спешил встревоженный Костя.

— Опять от Леньки приходил? — кивнул Костя на чинно удалявшегося Пузырька.

— В последний раз предупреждает, — буркнул Эдик, засовывая листок в карман.