Георгий Струмский - Наско-Почемучка

…Дело было на берегу озера. Мальчик стоял на мосточке, готовый прыгнуть в воду.

— Мама, — закричал он, — а как мне сейчас нырнуть: по-торпедски или по морскому царю?

Так родилась формула душевного мира современного ребёнка. Он фантазёр, сказочник и мифотворец. Фантазия для него — жизненная необходимость. Однако витамин фантазии может создать вредный для организма его избыток, если ребёнок будет по каким-либо соображениям уведён и оторван от реальности своего детства.

Ребёнком человек не осознаёт, как ему дорого его детство. В детстве человек просто взахлёб любит жить. И эта его любовь беспредельна. Футбол во дворе и космические подвиги, впервые увиденный цветок и ошеломляющие сверхзвуковые скорости — всё составляет неповторимую мозаику детского мироощущения. Всё является предметом его неудержимого любопытства. Вот почему современность равно дорога и интересна ребёнку, как и сказка. И, мне кажется, большая удача выпадает на долю того писателя, который понимает и чувствует это.

Писать для современного читателя, которому не больше одиннадцати-двенадцати лет, надо одновременно «по-торпедски и по морскому царю» — давая ему прикоснуться к вечной мудрости сказки и одновременно позволяя ему прильнуть к свежему роднику, имя которому «знание».

Я взялась переводить две повести известного болгарского писателя Георгия Струмского именно потому, что они показались мне написанными по этой формуле. Повести называются «Наско-Почемучка» и «Тысяча и один Иван».

Наско — одиннадцатилетний мальчишка, живущий в современном болгарском селе. Школьник. Пионер. Он несомненно положительный герой. Но он положительный герой, взятый из жизни, он как раз и обаятелен своей естественностью. На вид обыкновенный парнишка, но есть в нём удивительная пытливость — черта, подсмотренная писателем в сегодняшних детях и любовно подаренная им главному герою повести.

Наско живёт в мире, когда на ребёнка изливается вулканическая лава всякой информации. Но она его нисколько не обескураживает. С активностью, свойственной его возрасту, Наско умеет выбрать из этого потока то, что ему нужно, приспособить всякое знание к своему внутреннему миру, создавая из различных сведений весёлую игру.

Вот он узнаёт, что самое глубокое в мире озеро — Байкал, а самый большой вулкан — Асо. Из этого тут же рождается игра. Наско решает выяснить, какое самое высокое дерево в деревне, установить, какая улица самая длинная и кто из жителей деревни самый старый. Потом он знакомится с явлением мимикрии и… принимается изобретать способы сделаться невидимым. Его интересует всё: астрономия, аэронавтика, история. Описывая своего героя — общительного, радушного, улыбчиво-радостно воспринимающего жизнь, — автор, между прочим, успевает сообщить читателю тысячу любопытнейших и полезных сведений. Он даже как бы создаёт особый жанр — весёлую повесть, в которой есть забавные приключения и радостная игра в вопросы и ответы и вместе с тем содержится масса интереснейшего, живейшего, чисто познавательного материала.

Струмский не обременяет своего героя авторским видением. Рассказ ведётся от лица неразлучного друга Наско — Ванки Ковачева. Приём безусловно не новый, но для этой повести выбранный очень точно. «Яканье» сделало бы образ Наско беднее. А характеристика, которую даёт ему сверстник и приятель, — наиболее объёмна и убедительна.

Самое привлекательное в характере Наско — радостное приятие мира. Шаг за шагом открывает он для себя современность, и жизнь сама распахивается ему навстречу. Наско интересно жить! И товарищам его интересно жить. Увлекательно, например, осторожно нацарапать свой адрес на панцире у черепашки и пустить её в свет — путешествовать, а потом получать письма от тех, кто встречается ей на её черепашьем пути. Заодно выясняется, что черепаха передвигается не так уж медленно. Ещё интереснее послать письмо в Москву Главному конструктору космических ракет и прочитать его ответ дружно, всем классом.

Но «морской царь» тоже живёт в Наско и его товарищах. Благодаря этому Наско и ищет путей сделаться невидимым, поэтому он почти верит, что можно создать волшебные сапоги, оттого он и убеждён, что где-то в космических просторах есть невидимая и странная Десятая планета, которую, может быть, откроет именно он — Наско.