Ульф Старк - Петтер и поросята-бунтари

Поистине несметные рыбные богатства таились в этом озере, второго такого не сыскать. Для всей рыбы, что водилась там, просто не хватало названий. Пришлось нам самим придумывать. Наглец, гвоздик, рыба-бабочка, губошлёп, бодрячка, обжорка, трепыхач, изворотлик, черволиз… мы досмеялись до икоты.

Но Бродяга всех переплюнул. Он рассказал, что в этом озере водится чудище, огромное ископаемое, которое застряло там, когда пересохли все вытекавшие оттуда реки. Его пытались поймать с помощью всяких снастей, похожих на те, что применяются при охоте на волков и медведей, но ничего не получалось.

— А я возьму его голыми руками, — сказал Бродяга.

— Мы изловим его в хитроумную голубенькую ловушку нашего Голубого, — сказал Оскар. — Раз — и прихлопнем глупое чудище!

И он загоготал, очень довольный собой. У него вообще был жутко довольный вид: сидит развалившись, прищурив глаза и попыхивая сигаретой.

Ну что ж, у него были основания быть довольным собой.

Разве не он заставил недавно хохотать всю фабрику? И разве он не перетянул на свою сторону всех колеблющихся и сомневающихся? Уловил их, так сказать, в свои сети.

Дело было так. Он ввалился на днях в столовую для директорского состава, будто к себе домой. И как ни в чём не бывало расхаживал там между столиками в своём грязном комбинезоне. «Приятного аппетита», — кивнул он мимоходом техническому директору и коммерческому директору. И день-то он выбрал — будто нарочно! В тот день принимали каких-то там важных гостей, для них был накрыт отдельный стол. Он уселся рядом с ними. Непонятно, как это получилось, но ему подали то же, что и им, всякие там деликатесы.

На него, конечно, смотрели во все глаза. Что это с ним? У рабочих ведь есть своя столовая, со своей кухней, со своим меню. В своём ли он уме? Эти вопросы прямо написаны были на лицах всех этих очкариков в галстуках. «Ну как, вкусно?» — обратился он к соседу по столу, одному там важному начальнику.

Потом к Оскару подошёл официант.

— Вы, наверное, ошиблись, — зашептал он ему на ухо. — Этот зал не предназначен для рабочих.

— Выходит, он для тех, кто не работает? — сказал ему в ответ Оскар. — Странно, что тот, кто не работает, должен питаться лучше, чем работяга. Наверное, тут кто-то ещё ошибся?

И он спокойно продолжал свой обед.

— Ваше здоровье, — сказал он своему соседу и поднял бокал с вином, который стоял перед ним на столе.

Ему не ответили, но только он поднёс бокал ко рту, как в зал на всех парусах влетел его непосредственный начальник. Он раскланивался направо и налево, словно извиняясь за своё неслыханно дерзкое вторжение в эти стены.

— Здорово, — сказал ему Оскар, когда тот подошёл. — Присаживайся. Кормят здесь отлично.

— Тссс, — прошипел мастер цеха ему в ухо. — Ты что, сдурел? Не знаешь, что на работе пить запрещено? Выгонят ведь в два счёта.

— Ого, значит, их-то уж точно выгонят? — громко сказал Оскар и показал глазами на всех этих директоров. — Они тут только и делают что пьют.

— Чего ты сравниваешь, — попытался объяснить ему мастер. — Если вы у меня будете пить, вы ж работать не сможете. Любой несчастный случай…

— А им, значит, можно в нетрезвом виде?

— Да чего ты себя с ними сравниваешь? Они тут всё решают.

— А для этого, значит, не обязательно быть трезвым? Ну и ну.

Вот как ответил ему Оскар. Заткнул, можно сказать, ему рот.

— Прошу тебя, пойдём отсюда, — стал тогда умолять его мастер.

— И не подумаю, — сказал Оскар. — Не уйду, пока не поем. Не могу ж я работать на пустой желудок.

— Но что было бы, если б все, кто здесь работает, стали поступать так же?

— А что ж, может, так они и поступят в один прекрасный день. Вот расскажу, как здесь здорово кормят…

Тут мастер махнул на него рукой. Но перед тем как уйти, он наклонился к нему поближе и прошипел:

— Ты ещё об этом пожалеешь. И не раз ещё пожалеешь. Попомни моё слово.

— Ну, это мы ещё поглядим, кто и о чём пожалеет, когда придёт время, — бросил Оскар ему вдогонку.

После этого его уже больше не трогали. Не стоило и пытаться направить его на путь истинный. И он сидел себе и спокойно уничтожал всякие там ихние деликатесы. Когда он вышел из столовой, слух об этой истории успел уже облететь всю фабрику. Он пронёсся через лестничную клетку, покружил в раздевалках, залетел по дороге в туалеты, спустился на лифте на склад, полетал по цехам, попорхал над конторскими столами. И почти всюду смеялись, ухмылялись, хихикали и фыркали.