Ульф Старк - Маленькая повесть о любви

Ulf Stark

En liten bok om kärlek

ext © Ulf Nilsson

Illustrations © Ida Björs

Copyright © Lilla Piratförlaget AB, 2015

© Мария Лаптева, перевод, 2019

© ООО «Издательство Альбус корвус», издание на русском языке, 2019

Мама с папой назвали меня Фред, что означает «мир». Но это не помогло. Все равно началась война, и папе пришлось уехать далеко на север – охранять границу. Мама связала ему варежки и носки, чтоб он не замерз. Зима в тот год выдалась такая суровая, какой не помнили даже старожилы. На улице у людей изо рта вырывались клубы белого пара. По дороге в школу сопли в носу превращались в лед и оттаивали только ко второму уроку.

Я поставил папу на полочку над камином, чтоб ему было тепло. Вернее, его фотографию. На голове у него была дурацкая форменная фуражка, а во рту – трубка. Заметно было, что он старался выглядеть веселым.

– Все будет хорошо, – сказал я, – скоро ты вернешься домой. Вот увидишь.

Он ничего не ответил.

Но я все равно продолжал с ним разговаривать.

– A еще я знаю, что подарить тебе на Рождество, – сказал я, чтоб его подбодрить.

Я поставил рядом фотокарточку мамы, для компании. На ней мама улыбается, потому что знает: у нее в животе есть я.

Мне показалось, что у папы дрогнул уголок рта.

– Осторожней, не вырони трубку, – сказал я.

– С кем это ты разговариваешь? – спросила мама из прихожей.

– С папой.

– Замечательно, передай ему, чтоб поскорей приезжал домой.

Она вошла в комнату и поцеловала меня в лоб. На ней были черные ботинки на шнуровке и форменная куртка с металлическими пуговицами. Мама устроилась работать кондуктором трамвая, чтоб мы могли сводить концы с концами.

– Смотри не опаздывай в школу и не перетрудись потом, – улыбнулась она.

– Ладно, но мне сначала надо кое-что сделать.

Я пошел в гардеробную. Свет зажигать не стал, просто оставил приоткрытой дверь. Там внутри было слышно, как в вентиляционной трубе свистит ветер. На полу стояли папины выходные туфли, готовые заскользить по паркету в такт музыке, как только папа их наденет. Над ними висел папин праздничный костюм, темно-синий в светлую полоску. А на полке лежала шляпа и ждала встречи с пахнувшей туалетной водой папиной шевелюрой.

Стоило мне прищуриться, и в полутьме я словно бы видел папу, всего целиком.

– Хочешь, я открою тебе один секрет? – прошептал я.

– Конечно, хочу, дружище, – труба прошелестела папиным голосом.

– Я влюблен в Эльзу из нашего класса.

– Ох, – отозвался голос в трубе, – любовь – большое слово.

– Знаю. Ну, тогда немного влюблен. По крайней мере, я о ней все время думаю. А если посмотрю, меня бросает в жар.

– Может, это и хорошо в нынешние холода.

– Только никому не говори! Кроме тебя никто об этом не знает. Даже Оскар. Тем более Эльза.

– Я не проболтаюсь, – пообещал папа.

– Точно?

– Буду молчать, как партизан!

Мне показалось, что между шляпой и костюмом промелькнула невидимая улыбка. Я не сомневался: папа не выдаст моей тайны врагам.

– Ну пока, я должен бежать. У нас сегодня контрольная по арифметике, и опаздывать нельзя.

– Ясное дело, беги. Удачи!

И голос в трубе затих.

Хорошо, что я поговорил с папой. Пусть даже это был всего-навсего шум ветра в трубе. Папа понял, что моя любовь – это всерьез, и не разговаривал со мной как с маленьким.

Я слышал, как сопел Оскар у меня за спиной. Он был моим лучшим другом. И ненавидел математику. А у меня наоборот – это был любимый предмет. Я уже решил все примеры и не спеша сложил в пенал линейку и ручку. Потом взглянул на Эльзу и меня бросило в жар.

Она сидела на соседней парте, уткнувшись в тетрадку, и, нахмурившись, покусывала кончик ручки, словно ей не удавалось решить задачку.

И чего я в нее влюбился? А не в Ингрид или Анн-Мари, например? Многие считали, что они симпатичнее. Да и они сами так думали, потому что выглядели точь-в-точь как девицы из девчачьих журналов. Эльза же была крепышка, с копной рыжих волос, которые торчали во все стороны, словно наэлектризованные. К тому же говорила в нос.