Галина Карпенко - Как мы росли

Наливайко сказал:

— Надо воевать идти.

— Вот тебя там и дожидаются! — ответил Васька.

— А ты-то? Тебе можно?

— Я-то?

— Ты-то.

И Васька, собрав всё своё мужество, сказал:

— И я там был вроде ни к чему. Если бы и не заболел, всё равно назад надо было отправляться. Там война, а я что?

— На войне-то страшно, — сказала Клавка. Она с любопытством разглядывала Ваську: «Молодец, сбегал на фронт, поглядел». Она так подумала, а спросила совсем другое: — А может, ты испугался и стал обратно проситься? Вот тебя и привезли.

Васька даже подскочил. Как «испугался»! Ишь ты, какая злая, рыжая. Он даже не нашёлся что ответить, а только сказал:

— Вот я тебе сейчас дам! «Испугался»!

Но Клавка соскочила со скамейки и, отбежав, крикнула:

— Тронь только — сдачи получишь!

— Клавка! — закричала Варя. — Чего ты лезешь! Ну её, не обращай внимания. Скажи, а ты сам стрелял?

Васька не мог успокоиться:

— «Испугался»!.. Сбегала бы сама, если такая храбрая… Не стрелял я сам.

— Давай дальше рассказывай, — сказал Наливайко, — а я ей накладу, если опять полезет.

— Подумаешь, и спросить нельзя! — сказала Клавка.

Ей хотелось послушать, что будет рассказывать Васька. Она не стала больше к нему приставать и снова уселась на скамейку вместе с ребятами. Обижать ей этого мальчишку не хотелось — Варин сосед. И Варя говорила — хороший мальчишка. Они с ним дружили, даже когда были маленькие.

— А ты белых видел? — спросила Варя Ваську.

— Белых? Белых я видел, — сказал Васька. И рассказал ребятам про дедушку, который хотел ему, подшить дырявые валенки, как над этим дедушкой издевались. — У него все сыновья в Красной Армии. Хороший дед!

Про дедушку ребята слушали молча. А когда Васька стал рассказывать, как советский отряд оцепил белых и дал им жару, Наливайко не выдержал и стал хлопать Ваську по плечу, будто это он один всех победил.

— Ты молодец, молодец! — кричал Наливайко.

— Да что ты меня-то хлопаешь, я-то при чём? — удивился Васька.

Шли голубые апрельские дни. Ребята с утра в парке. И в этот вечер ребята в парке играли в лапту.

Клавка поймала «свечку» и скорее, чтобы не прозевать, стала салить. Васька перебегал поле. Он бежал изо всех сил.

— Держись, держись, Васька! — кричали ребята.

Но Клавка, она ловкая: раз! — и осалила Ваську. Васька подхватил мяч и ударил Клавке в глаз — не нарочно, нечаянно. Когда салят, надо отворачиваться, а Клавка не отвернулась.

Игра сразу расстроилась. Клавка, прикрыв глаз рукой, отправилась к скамейке, за ней побежала Варя.

— Ну, покажи, покажи! — говорила Варя.

Но Клавка не отнимала от лица руки и молчала.

— Ну как же ты так, Васька… прямо в глаз! — сказала Варя.

— Что же я, целился в него, что ли? Надо подорожник приложить, — сказал Васька.

Подорожников ещё не было.

— Ну, чего ты смотришь? — сказала Варя. — Сейчас вот вздуется, как фонарь. Скорее надо холодное прикладывать… Давай, Васька, твой ремень.

Васька снял ремень, и Клавка приложила к ушибленному месту медную пряжку.

— Больно? — спросил Васька.

— Вот я тебе влеплю в глаз, тогда узнаешь, больно или не больно! — ответила Клавка.

Тут бы Васька тоже ей что-нибудь ответил, и пошло бы… Но в это время к ребятам подошёл Михаил Алексеевич:

— Кто же тебя так изукрасил?

Клавка отняла от глаза пряжку, и все увидели вокруг глаза синее кольцо.

— Васька, — сказала Клавка.

— Ну? А ты говоришь, что он не вояка. Ишь как воюет… Как же это у вас произошло?

— Не произошло, а он меня мячиком салил, — сказала Клавка. — Заживёт!

— Правильно, — сказал Чапурной, — заживёт.

Он сел с ребятами на скамейку и вынул из кармана конверт.

— Ну-с, почитаем, — сказал он и начал вслух читать письмо от Степана Михайловича Васе Жилину.

— «Здравствуй, Вася, и все ребята детского дома!» — читал Михаил Алексеевич.

Васька гордо поглядел на ребят. Ещё бы, письмо-то адресовано ему — Ваське Жилину.

— «Я поправляюсь, хожу с палочкой, но скоро буду ходить сам…» — сообщал Степан Михайлович.

— Ишь ты! Хочет ходить сам, — повторил Васька.

Степан Михайлович в письме поздравил ребят и воспитателей с наступающим праздником.

— На́, Василий, держи письмо и непременно напиши ответ, — сказал Чапурной. — Хороший, видно, человек Степан Михайлович.

Васька взял конверт и спрятал его за пазуху.

— Теперь рассказывай нам про Степана Михайловича. Рассказывай, а мы послушаем.