Большое сочинение про бабушку

Одежду стирали на речке. Когда мыла не было, рвали мыльнянку, растение такое, и очень хорошо все им отстирывали.

Гладили тяжелыми утюгами. Один, в который нужно угли насыпать. А второй просто ставили на печку, он нагревался. Еще был малюсенький утюжок, как игрушечный, но тоже железный. Им кружева утюжили. У нас даже рубель дома был, но им уже не пользовались. Рубель — не деньги, а длинная деревянная палка с зазубринами. Берешь рубашку, оборачиваешь ее вокруг гигантской скалки, а рубелем эту скалку с рубахой начинаешь катать по столу туда-сюда. Но мы с братьями его для других целей использовали. Если по зубцам рубеля провести деревяшкой, то звук получается очень музыкальный. Вот и вооружались: рубелем, стиральной доской, ложками деревянными, бубенцами со сбруи нашего коня Ветерка и устраивали концерты. Родителям некогда слушать, а у мамы Поли болела нога, и она от нас не могла убежать. Мамой Полей все звали мою бабушку, мамину маму. И дети, и внуки, и правнуки, и племянники называли ее мамой Полей. Она с восьми лет нянькой работала, для всех мамой стала. Еще маме Поле приходилось выслушивать наш самодельный “театр у микрофона”, “новости с полей” и смотреть представление с медведем. За медведя был кто-нибудь из животных, кого удавалось поймать: пес Драник, кошка Кика, а если братцы ящерицу поймают, то и ее к искусству приобщали. Играли мы много. Но и работали немало. У нас с тобой — раз-раз, и порядок, а раньше на это весь день уходил. Вернусь в субботу из школы, и начинается… Половики на улицу, посуду в таз, все с печки и полатей — на пол, а потом тоже на улицу — вытрясать, выхлопывать. Пол скребем, окна протереть, паутину куриным крылышком со стен и потолка собрать. А зимой в сенях пол мыть холодно, от воды и рук — пар идет. Если еще мама стирку затеет, то в баню уже в потемках шли. Стирали руками в большом тазу. Полоскать ходили на речку. Как белье пахло… Сейчас кондиционеры придумали для этого, а надо-то в чистой реке прополоскать, на свежем воздухе высушить. Знаешь, как машину стиральную изобрели? Глядя на маслобойку. Первые машины были такие же: пестик с крестовиной, только не сливки он гонял, а белье. Мы первыми в деревне этот агрегат купили, когда у меня уже твоя мама родилась. Вся округа приходила смотреть, как он там вертит.

Перед большими праздниками стены и печку подбеливали. Известь вместо краски и обоев тогда была. Ее у нас же на горе и добывали. Бросаешь в ведро с водой камень белый, водой заливаешь — шипит. Берешь кисточку из ковыля, который вокруг деревни рос, и ровненько белишь. Да, не в магазин ходили за нужными вещами, а за деревню. Травинки-ковылинки прилипают к стенам, рисунки получаются, если пофантазировать. Спросонья на них интересно глядеть, истории придумывать.

Последний штрих — полотенцем красивым украсить зеркало. Но это не только для красоты делали, помнишь Алису в Зазеркалье? Чтобы из зазеркального мира никто к тебе не выскочил, и вешали полотенца с красной обережной вышивкой. Хотя, если кого спросишь — зачем, ведь пыль на полотенце собирается, отвечали: для красоты. В другие миры верить стало нельзя, поэтому и забывалось, отчего такие привычки. Например, после заката мусор из дома не выносили. Если кто из родственников уезжал, в доме пол не подметали, пока он до места не доберется. Уборку начиная, платок на голову надевали. А были дни, когда ни в коем случае нельзя было прибираться. Такие дни все любили.

Вечером в субботу, после уборки, обязательно баня. По всей деревне баньки дымят. Банный дым ни с каким не спутаешь. Березой пахнет. Всегда, пока я маленькая была, мама в конце мытья выливала на меня ковш чистой прохладной воды и говорила: “Как с гуся вода, так с тебя худоба”, — и потом скорее одеваться. Бежишь по улице до дома, если зимой, то от тебя пышет жаром, как от паровоза. У крыльца тормознешь, в небо посмотришь. Звезд столько, что от удивления плакать хочется. Думаешь: не может быть, чтобы на какой-нибудь из них кто-нибудь не жил. Бог не бог, а хоть кто-нибудь. В доме чисто. Ты чистый. Небо чистое.

В субботу вечером мне хотелось скорее заснуть, чтобы воскресенье пришло. Утром в воскресенье просыпались от запаха блинов. Спускаешься с полатей, умылся и сразу за стол. И весь день можно бездельничать. Только кур с утками накормишь, яйца соберешь, воды из колодца принесешь, золу из печки выбросишь, летом — корову встретить сходишь на околицу. Если зима — дров и кизяков в избу наносишь. Да, делать кизяки — это тоже было отдельное большое дело и для детей, и для взрослых. Ничего не выбрасывалось, все в дело шло. Даже навоз. Из навоза и соломы кизяки месили, лепили, высушивали. А потом печи топили. Переделаешь дела — и в гости к подружкам или на улицу играть.