Карл Векен - Аннемари и капитан

— Ну? — с нетерпением спросил их начальник.

— Картошка, — ответили они хором с явным разочарованием.

— Что? — заорал полицейский, руководивший обыском.

Он откашлялся и искоса взглянул на Марту.

— Картошка! — раздалось в ответ.

Полицейские отряхивали с рук налипшую грязь.

— Высыпать! — приказал начальник.

Но из ящика выкатилось всего лишь несколько старых проросших картофелин. Они раскатились по каменному полу подвала.

— Вот ещё ящичек! — крикнул один из полицейских.

— Открыть! — В голосе начальника чувствовалась растерянность.

— Ёлочные игрушки!

— Стеклянный шар! Красный! — Полицейский потряс большой красный шар, держа его за ниточку. Тощий паучок поспешно вскарабкался на шар, потом стал спускаться вниз по самодельному канату. Полицейский раздавил его сапогом.

— Чепуха! Красный стеклянный шар есть у всех!

Других ящиков в девятом отсеке не было.

— А что вы ищете? — наивно спросила Марта. Сердце её сильно билось от радости.

Полицейский разочарованно отряхивал пыль со своих форменных брюк.

«Что теперь скажешь этой девчушке? — беспомощно подумал он. — Какой же враль этот Дрозд! Ну погоди, голубчик! Три раза сегодня эти паршивцы заставили меня лезть в подвал и ползать по грязному полу. И всё зря. Ну погоди! Ты у меня за это ответишь! Только увидят эти негодники, что какой-нибудь ящик везут, они уже тут как тут — гони им двести марок! Держи карман шире!»

Ему было стыдно перед Мартой.

Девчушка такая приветливая, да и жалко её.

— Это ошибка, — сказал он, — приносим извинения вашей матери. Запирай!

Пока полицейские садились в свой экипаж, Марта уже успела добежать до квартиры Шрайберов и вновь обменять ключ.

— Всё в порядке! — сказала она жене Шрайбера. И, попросив её известить обо всём мать, бросилась со всех ног на фабрику к отцу.

Выслушав рассказ Марты, отец свистнул сквозь зубы, на минутку задумался, а потом позвал того человека, который вместе с ним привёз ящики. Марта узнала его.

— Сейчас приедем, — сказал этот человек Марте. — А то как бы яйца в ящиках не протухли!

— Надо поговорить с Альбертом, — обратился к нему отец. — Только вот сумеет ли он сразу пригнать телегу?

— Альберт? — отозвался товарищ отца. — Если он услышит, что ящики в опасности, тут же прикатит!

— Необходимо сегодня же раздать яйца.

— Вечером этим займутся четыреста товарищей.

— Ну всё, скорее за ящиками!

— Спасать яйца? — спросила Марта и улыбнулась отцу.

— Да, — ответил отец, — представляешь, какие птички выпорхнут из них в воскресенье! Ну, а теперь домой!

Марта рассмеялась и вышла на улицу вместе с отцом и его другом.

По дороге она ещё раз подробно рассказала им обо всём, что произошло в подвале. Всем троим казалось, что телега ползёт слишком медленно, хотя отец гнал лошадь вовсю. Наконец остановились перед домом. Вытащили ящики, накрыли их одеялом, поехали. И трёх минут не прошло.

Марта поднялась наверх, успокоила мать, села за уроки. Чувство радости и гордости не проходило.

«Прусских королей звали…» Ну и скука, учить имена всех этих королей!

Как тогда сказал отец в подвале? «Да провались этот Бисмарк в тартарары вместе со своим законом о социалистах!»

Между тем полицейский шпик Дрозд не находил себе места от волнения. С удивлением он увидел из окна табачной лавки, что полицейские снова сели в экипаж и возница погнал лошадей. Ящики они не погрузили.

«Почему они не берут с собой мои ящики?» — недоумевал он. Но ответа на этот вопрос не находил. Выйдя из табачной лавки, он встал на углу. Как видно, они сейчас вернутся назад — за ящиками.

Что же случилось? Пойти снова к начальнику полиции? Он ждал почти полчаса, а потом увидел, что перед домом остановилась телега. Слава богу, значит, всё-таки вернулись! У Дрозда гора с плеч свалилась. Марта соскочила с телеги и скрылась в парадном, но он не успел этого заметить. Он спрятался в другом подъезде и стал наблюдать, как грузят ящики, его дорогие, золотые ящики, которые обогатят его, принесут ему четыреста марок дохода! Впрочем, грузили их не полицейские в формах. Начальник полиции Пауль неплохо придумал. Хитёр, дьявол! Так оно, конечно, незаметнее, когда полицейские переряжены в рабочих. Никому не бросается в глаза!

Дрозд просто блаженствовал. Ему хотелось побежать за телегой и погладить ящики.