Софья Прокофьева - Новые приключения желтого чемоданчика

На остановках горели фонари, и пассажиры торопливо выходили из автобуса, оглянувшись на одинокую хрупкую девочку в розовой шапочке с помпоном. Они, конечно, думали, что на какой-нибудь остановке девочку встретит мама или кто-нибудь из взрослых.

Наконец Катя осталась совсем одна в автобусе. Автобус сделал круг и остановился.

— Всё, приехали! Автобус дальше не пойдёт, — сказал шофёр, выглядывая из кабинки.

Катя засомневалась, сказать или нет шофёру о своей беде. У него такое доброе лицо…

«Нет, нельзя, — решила Катя. — Вдруг он про Вову не поверит, а меня в милицию поведёт? А Вова, пока мы ходим, совсем уменьшится или его волки унесут».

Катя пригнулась и спряталась за спинкой стоявшего перед ней кресла.

Шофёр с каким-то блокнотом в руке выскочил из автобуса. А Катя незаметно вслед за ним тоже выпрыгнула на снег.

Катя огляделась. Перед ней были огромные, как горы, сугробы, один другого выше. Потом Катя услышала шум отъезжающего автобуса. Он сделал круг по накатанной колее и уехал.

«Как тут Вову найти? — подумала Катя. — Вот чудно!.. Все говорят — я трусиха. Может быть, страх от холода во мне замёрз?»

Кате показалось, что на верхушке высоченного сугроба чернеет какой-то небольшой свёрток. Она начала с трудом карабкаться по сугробу. Обледенелый склон сугроба утянул с её рук тёплые варежки, синие в белый крестик. Она попробовала их нашарить, но куда там!..

Тут она увидела, что из сугроба торчит длинный шнурок. Она потянула за него и вытащила какой-то тёплый башмак. Она сразу догадалась — это Вовин.

Катя чуть было не соскользнула вниз, но удержалась и снова начала ползти вверх по ледяному склону, хотя руки у неё совсем окоченели.

Потом Катя вытащила из сугроба Вовину шапочку. Она уткнулась в неё лицом, и ей показалось, что шапочка ещё хранит Вовино тепло. Она бережно спрятала её за пазухой и, цепляясь голыми руками за снежные уступы, стала снова карабкаться вверх, как ей казалось, к самой луне.

Вот она уже на вершине ледяной горы. Что это? Пальтишко! Вовино пальтишко! Дрожащими руками она развернула полы пальтишка и увидела совсем маленького ребёнка.

— Вова, Вова, это я — Катя! Я нашла тебя, — прошептала девочка.

Катя поспешно запахнула пальтишко, с нежностью прижала его к себе. «Бедный мой! Совсем крошечный! Если ты ещё уменьшишься, что тогда будет? Какие ручки маленькие, пальчики…»

Замерзающая девочка, утонув по колено в снегу, стояла на вершине сугроба. Круглая зеленоватая луна светила холодно и равнодушно. Колючие звёзды, словно выточенные из тонкого серебра, протянули к ней острые лучи.

«Наверное, мы тут оба замёрзнем, — в отчаянии подумала Катя. — Я уже ног не чувствую…»

Вова высунул малюсенькую ручку. Катя согрела её дыханием, поцеловала и скорее прикрыла концами своего шарфа.

Теперь девочка стояла неподвижно, одиноко, голыми руками без варежек прижав к себе пальтишко, где слабо шевелился Вова. В мрачном свете зимней луны казалось, что она изваяна из мрамора.

«Выкопать бы в снегу ямку, — подумала Катя, — Лечь… И спать, спать…»

Она не видела, что вдали на шоссе появилась целая колонна машин. Машины ехали очень быстро, горели фары и разноцветные мигалки.

Впереди ехал самосвал. Если бы вы заглянули в кабину, вы бы сразу заметили, что у водителя очень испуганное, виноватое лицо.

И хотя в кабину залетал тёмный, ледяной ветер, водитель всё время вытирал со лба капли пота.

— Уже которую зиму снег вожу, — бормотал он, — но о таком деле и слыхом не слыхивал…

Позади самосвала мчалось несколько синих машин с красными полосками. Оттуда неслись человеческие голоса и собачий лай. Даже не заглядывая в эти машины, сразу можно было догадаться, что в них едут милиционеры с собаками. Последней ехала машина «скорой помощи». В ней была Вовина мама. Она сидела, закрыв лицо руками, и плечи её вздрагивали. Она не говорила ни слова и не отвечала Анечке, которая ласково обнимала её одной рукой и пробовала хоть немного успокоить. В другой руке Анечка держала большой голубой термос.

Детский Доктор и Заведующий Аптекой сидели рядышком. Оба они сидели, схватившись руками за головы.

Вдруг самосвал резко затормозил, и шофёр тяжело спрыгнул на снег.