Софья Прокофьева - Новые приключения желтого чемоданчика

— Постучишь, и тебе откроют! — закричала Толстая Тётя. — Беги скорее!.. Несчастный ребёнок весь дрожит!

Она посмотрела на Худого Дядю такими глазами, что тот сейчас же выбежал из комнаты.

— Сейчас я положу горячую грелку на живот этого бедного ребёнка! — сама себе сказала Толстая Тётя и вышла из комнаты.

Через минуту она вернулась. В руке она несла грелку, в которой что-то гром-ко булькало.

Но пока её не было в комнате, Вова успел спрятаться за новый шкаф. Толстая Тётя обошла вокруг шкафа, но Вова не стоял на месте, а тоже обошёл вокруг шкафа, и Толстая Тётя его не нашла.

— Неужели этот больной ребёнок пошёл на кухню? — сама себе сказала Толстая Тётя и вышла из комнаты.

Вова знал, что она не найдёт его на кухне, потому что он в это время уже залез в шкаф.

В шкафу было темно, сыро и холодно, как на улице. Вова скорчился в углу и слушал, как Толстая Тётя бегает вокруг шкафа и топает своими двумя ногами, как полслона.

— Неужели этот больной и непослушный ребёнок вышел на лестницу? — сама себе закричала Толстая Тётя.

Вова услышал, как она выбежала в переднюю и с шумом распахнула входную дверь. Тогда Вова осторожно вылез из шкафа и тоже вышел в переднюю. Там никого не было. Дверь на лестницу была открыта. А прямо возле двери стоял жёлтый чемоданчик.

Вова, обхватив чемоданчик обеими руками, стал неуклюже спускаться с лестницы. В конце концов он лёг животом на чемоданчик и съехал на нём вниз по ступенькам, как на санках.

Хорошо ещё, что Толстой Тёте и Худому Дяде дали квартиру на первом этаже.

Вова услышал тяжёлые шаги и быстро отполз в тёмный угол.

Мимо него пробежала Толстая Тётя. Она вытирала глаза платком с жёсткими кружевами.

— Бедный мой мальчик, где же ты? — всхлипывала она.

Вове даже стало её жалко. Если бы у него было время, он бы полежал немного с грелкой на животе для её удовольствия. Но сейчас ему было некогда. Он должен был как можно скорее найти Детского Доктора.

Вова выполз из подъезда, из последних сил таща за собой жёлтый чемоданчик. На улице было темно и шёл снег. Вова долго карабкался на сугроб. Наверное, за это время альпинист успел бы забраться на высокую снежную гору.

И вдруг Вова увидел, что мимо него по тротуару бежит целая толпа людей. Впереди всех бежал Худой Дядя и громко, как лошадь, топал ногами. За ним бежал милиционер. За милиционером бежал какой-то дядя в шарфе и какая-то девушка в серой шубке. А за ними бежал… Детский Доктор.

— Дя… Дя… Де… Детский… До… Доктор! — отчаянно запищал Вова, но никто не услышал его тоненького голоса.

Вова увидел, как Детский Доктор, а с ним и все, кто мог его спасти, пробегают мимо и сворачивают за угол в переулок.

Но всё-таки кто-то услышал его жалобный отчаянный плач. Это были Гвоздь и Бочка. Прислушиваясь, принюхиваясь, как собаки-ищейки, они подобрались к сугробу, на который начал карабкаться Вова.

— Только бы не упустить мальчишку! — шепнул Бочка. — Хватай его крепко, но осторожно. Он нам целёхонький нужен!

— Уж очень он маленький, — засомневался Гвоздь. — Одно пальтишко.

— Кончай рассуждать! — Бочка, проваливаясь в снег, дотянулся до Вовы и схватил его. — Пошли к Марго Ивановне — вот обрадуется!

Прихватив заодно жёлтый чемоданчик, Гвоздь и Бочка заторопились к высокому дому, в котором уже одно за другим начали зажигаться разноцветные окна.

Гвоздь и Бочка почтительно остановились перед высокой дверью, ведущей в квартиру Марго Ивановны. Гвоздь заботливо запахнул Вовино пальтишко, Бочка поправил его вязаную шапочку, чтобы она не слишком налезала ему на глаза, натянул тёплые ботинки, ставшие непомерно большими для его маленьких ног.

Бедный Вова, уставший от всех переживаний, крепко уснул на руках у Бочки.

Мелодично, по-птичьи чирикнул звонок, и дверь распахнулась.

— Наконец-то! — воскликнула Марго Ивановна, стоя на пороге большой комнаты с чашечкой кофе в руках. — Несите ребёнка в зал!

Гвоздь и Бочка долго вытирали ноги, с восхищением оглядываясь по сторонам. Они стыдливо поставили жёлтый чемоданчик возле двери.

— До чего богато, — прошептал оробевший Гвоздь. — Прямо как… в метро…

— Смотри, — перебил его Бочка, — а мебель какая! Ручки золотые, ножки золотые. Везде супер!

Марго Ивановна, обжигаясь, допила кофе, поспешно подошла к Бочке и, развернув пальто, посмотрела на Вову. Потрясённая, она прямо-таки онемела, не находя слов.