Хорст Бастиан - Тайный Союз мстителей

Порой, когда Друга и Альберт отдыхали, вид у них бывал сердитый: да, они недовольны, но не только вообще, они недовольны и самими собой. На их лицах можно было прочесть примерно следующее: «Не воображайте, будто мы так и рвемся в поход, раз вы уж так уверены, что мы убийцы. И если мы сейчас помогаем вам, то только потому, что не хотим вам портить игру. Но вся эта волынка здесь никакого удовольствия нам не доставляет!»

Правда, они никому не позволяли работать за себя, но и перевыполнять норму не перевыполняли, — это они предоставляли другим.

Учитель Линднер ломал себе голову: что с Другой и Альбертом? Может быть, всему наперекор они хотят доказать: Тайный Союз мстителей существует? Но нет. На самом-то деле Альберт только притворялся. Он давно уже понял: учитель Линднер и все те, кто с ним, борются за подлинную справедливость. Но сердце — сердце его не хотело признать себя побежденным. Мальчишеское сердце может быть таким сильным, что в состоянии заковать в цепи целый мир или же разорвать цепи, в которые закован этот мир. Дело в том, что ребятам с сильным характером особенно трудно дается шаг от сознания к признанию, ибо для этого им надо победить самих себя. В день похорон Ганса Альберт осознал, что учитель был прав. Но разве он мог пойти к Линднеру и сказать: «Я ошибся, вы оказались правы. Вот как оно!» Нет, этого он, конечно, не мог, и потому он теперь разыгрывал из себя упрямца, который в крайнем случае позволит попросить у себя прощения…

А Друга имел свои основания, чтобы быть недовольным. Ему переход на сторону учителя дался бы не так тяжело, как Альберту. Общий интерес Други и учителя к литературе, поэзии давно уже превратился в нечто большее. Друга с помощью Линднера научился думать по-иному, думать более правильно. Только с Альбертом ему нельзя было об этом говорить. Стоило ему заикнуться, как Альберт сразу же взрывался: «Пожалуйста, ступай к нему, ступай к синим, если я тебе больше не нравлюсь! Сам должен разбираться, на чьей ты стороне».

Постепенно между ними возникло отчуждение. Хотя Друга и догадывался о том, что происходило с Альбертом, он все же был зол на него. Если они и дальше будут плыть против течения, то очень скоро все станут смеяться над ними. Друга боялся этого, но оставить Альберта одного он тоже не мог. И это не было признаком трусости, желанием оттянуть окончательное решение. Друга поступал так из чувства товарищества.

Больше всего забот доставлял Альберт своей сестре Родике. Хотя она и стыдилась своего «героического» прошлого, но перед другими всегда была готова защищать брата. Она верила в Альберта, была привязана к нему и очень боялась, как бы все остальные ученики и учитель Линднер не махнули на Альберта рукой, если он и дальше будет так упрямиться. Она хотела доказать им, что он уже очень изменился. Но как? Как это сделать? В конце концов она все же придумала. Тайком, никому не сказав ни слова, она пробралась в «Цитадель» и притащила оттуда один из захваченных когда-то мстителями пионерских галстуков. Однажды вечером она взяла да явилась с повязанным синим галстуком на участок дороги, где работали все ребята. Это произошло три дня назад. Первым на Родику обратил тогда внимание учитель Линднер.

— Пожалуйста, не говорите Альберту, что меня еще не принимали в пионеры, — предупредила его Родика.

Учитель рассмеялся.

— Вот как! Но тебя примут, Родика. Как только ты захочешь вступить в пионеры, тебя непременно примут!

— Да нет, я и не хочу! — пролепетала она. — Нет, правда, мне еще надо обдумать все как следует.

Не могла же Родика сказать учителю, что, если она сейчас вступит в пионерскую организацию, это будет предательством по отношению к Альберту. Она же хотела вместе с ним вступить в пионеры. В конце концов ведь они брат и сестра! Но сейчас ей необходимо обмануть брата, и если Альберт смирится с синим галстуком на сестре, это будет означать половину победы. Во всяком случае, остальные ребята немало подивятся, что Альберт позволяет Родике носить галстук. Пусть никто не думает, что он такой плохой.

Должно быть, учитель понял ее с первых же слов или сделал вид, что понял.

— Хорошо, бегай с галстуком, сколько тебе заблагорассудится, и подумай о том, когда ты вступишь в пионеры, — сказал он, подмигнув Родике.

Она подошла к Альберту и Друге, взяла лопату и тут же как ни в чем не бывало принялась за работу. Когда несколько минут спустя она подняла голову, то заметила, что ее брат и Друга не работают. Альберт, прищурив глаза, вцепился о трамбовку… Ничуть не смутившись, Родика выдержала его взгляд и даже улыбнулась. Но стоило ей это немалого…