Галина Карпенко: Тамбу-ламбу. Три звонка

А вот Рогов не мог забыть, как он написал про Шуру на промокашке: «Дура», как она смеялась, когда он разделил парту пополам перьями. Да мало ли что мешало ему с нею помириться! Если он будет говорить с Шурой просто, так же, как с другими, она может подумать: «Помирился со мною потому, что мой дядя капитан». Вот что волновало Володю Рогова.

— Ты просто глупый человек, если так думаешь! — рассердилась Шура.

И Володя вдруг обрадовался:

— Ты не обижаешься?

— Конечно, нет, — ответила Шура. — Неужели ты думаешь, что я могу обижаться тысячу лет?

Значит, Шура на него не сердится и он может с нею говорить просто, как сам с собою, ничего не придумывая! Но всё же он спросил, не жаловалась ли она на него дяде.

— Не всегда, — созналась Шура. — Я только два раза пожаловалась. Знаешь когда? Когда ты хотел отколотить Коршунова и отнять у него шарик и когда подумал, что я спишу у тебя ответ.

Только два раза. Значит, она не рассказала капитану про экстренный сбор! Наверно, если бы в октябре, холодном, дождливом, цвели подснежники, Володя нарвал бы ей целую охапку маленьких синих цветов.

— Ты не рассказала про сбор? — повторил он.

— Нет, разве я могла…

«Она молодец!» — похвалил Володя Шуру, только молча, про себя. А вслух он спросил про другое:

— Что же сказал капитан, когда ты жаловалась про Коршунова?

— Он сказал, что тебе надо было дать хорошенько сдачи! — засмеялась Шура.

Володя помрачнел и отбросил камешек так далеко, что его уже, наверно, не найдёшь в побуревшей траве, подёрнутой инеем.

— Вот видишь! — сказал он. — А я ему послал телеграмму: «Здравствуйте!»

— Так это твоя телеграмма? Володька, ты чудак, почему же в ней нет ни адреса, ни фамилии? Только одно слово!

Они смеялись до самого дома и повторяли на разные лады: «Здравствуйте! Здравствуйте!» На лестнице Шура сказала опять:

— Приходи к нам!

— Когда? — спросил Володя.

— Сейчас.

Сейчас! Будто это так просто.

— Я приду! — крикнул Володя сверху. — Когда выучу уроки!

Но Шура не ответила ему. Володя услыхал только, как внизу, на третьем этаже, хлопнула дверь.

Сегодня у Володи большая радость: к ним первый раз на новую квартиру приехала бабушка. В праздничном платье, она сидела в Володином уголке и рассматривала его тетрадь по рисованию. Она очень обрадовалась Володе.

— Ты сегодня задержался, — сказала она, — Было много уроков?

— Нет, — сказал Володя, — я просто гулял.

Если бабушку видишь редко, рассказать ей хочется очень много.

Пока бабушка с Володей разговаривали, мама несколько раз прибегала из кухни. Она всё извинялась, у неё всё время что-то кипело или пригорало.

— Вы, я вижу, здесь без меня не скучаете, — заметила мама.

— Ты не беспокойся, Тося, — сказала бабушка. — Я тебя так долго не видела, посидела бы со мною.

— Некогда мне рассиживаться — хозяйство. — И мама, стуча каблучками, снова убежала.

— Володя, принеси мне мой тёплый платок, — попросила бабушка. — У вас что-то зябко.

Платок у бабушки был большой, пушистый, и, хотя он скрыл её праздничное платье, бабушка стала в нём ещё лучше и красивее.

— Это хорошо, что ты волнуешься и у тебя возникли сомнения, — говорила бабушка. — Я огорчилась бы, если бы ты обо всём рассказал мне спокойно. Наверно, Шура решительная девочка. Я тоже хочу с нею познакомиться.

— Она решительная, — ответил Володя.

— Я тебе привезла маленький подарок, — сказала бабушка. — Тебе уже столько лет, сколько было мальчику, который его смастерил.

Володя осторожно развязал бечёвку. В папиросной бумаге был кораблик из сосновой коры. Володя мог вырезать кораблик гораздо лучше, с мачтами. Этот был без мачт.

…Каждый мальчик собирается в плавание. Но не каждый отчаливает от берега и может плыть навстречу ветру…

— Конечно, он вырезан не очень искусно, — сказала бабушка. — Для того чтобы хорошо вырезать, нужно иметь острый перочинный нож. Твой папа в детстве имел привычку терять перочинные ножи. Этот кораблик мастерил он, когда перешёл в пятый класс.

Володя взял кораблик в руки.

— Ты знаешь, бабушка, я его буду беречь.

— Береги, — ответила бабушка тихо.

Володя поставил кораблик на свою полку, так, чтобы он был хорошо виден со всех сторон.