Александра Анненская - Младший брат

— Да, милая, — простодушно соглашалась Жени: — я потом и сама поняла, что это ужасно гадко, a тогда мне это и в голову не приходило; я рассказывала Анне Матвеевне, a она только засмеялась.

Бедная девочка! Она была совершенно предоставлена самой себе в такие годы, когда так полезно иметь разумную руководительницу…

«Если бы она была откровенна со мной, если бы она раз сказывала о своих шалостях не Анне Матвеевне, a мне, то я сумела бы предостеречь ее от многого дурного». — Так думалось Вере, и сознание той пользы, какую она может принести сестре, увеличивало ее желание закрепить их зарождавшуюся дружбу.

Во время медленного выздоровления Жени, Митя и Боря часто проводили вечера в ее комнате, Чтобы развлечь больную, они подробнее и откровеннее, чем обыкновенно, говорили о своих делах и занятиях. Митя уже слушал лекции в университете; он с оживлением говорил о своих профессорах и новых товарищах, иногда даже передавал содержание только что прочитанных книг, забывая, что это не могло интересовать Жени. Боря готовился к выпускному экзамену из гимназии, но мало думал о нем: все мечты его были направлены к тому, чтобы выпросить y отца позволение поступить в морское училище и сделаться моряком. Он с таким жаром описывал свои будущие дальние путешествия и опасные приключения, что нельзя было не заслушаться его. И действительно, Вера часто заслушивалась. До сих пор братья ни разу не высказывали при ней совершенно откровенно и непринужденно свои заветные мысли и мечты, она редко вступала с ними в разговоры и считала одного из них «скучным педантом», a другого — «пустым мечтателем». Теперь в первый раз удалось ей, так сказать, заглянуть им в душу и она с удивлением заметила, что оба они гораздо лучше, чем казались при поверхностном знакомстве. Митя, несмотря на свою наружную сухость и холодность, живо увлекался всем, что касалось науки, желал со всяким поделиться своими знаниями, и умел так ясно и просто излагать свои мысли, что внушал невольный интерес к занимавшему его предмету. Боря, со своим неистощимым запасом остроумия, веселости и пылкого воображения, был неоценимым собеседником в комнате выздоравливающей. Он так страстно увлекался своей любимой мечтой — морем, так живо описывал свое отчаяние в случае, если отец решительно воспротивится его желанию, и свою радость, если желание это исполнится и он наденет мундир моряка, — что обе сестры незаметно поддались его влиянию и стали от души желать ему успеха. По вечерам вся молодая семья собиралась около кушетки медленно поправлявшейся Жени, и Вера сознавала себя членом этой семьи, членом не по имени только, a по тому участию, которое она принимала в судьбе всех остальных.

Время шло и приносило с собой разные перемены в доме Петровских. Андрей Андреевич стал очень часто прихварывать, он рано превратился в старого, болезненного старика и постоянно нуждался в заботе и уходе добродушной Анны Матвеевны, которая одна умела успокоить его и предупреждать его желания; Боря достиг своей цели и отправился в свое первое отдаленное морское плавание; Митя, кончив курс наук в университете, намеревался приготовиться к профессорской кафедре, a пока давал уроки, стараясь внушить своим ученикам такую же любовь к серьезным занятиям, какую всегда сам чувствовал. Жени девятнадцати лет вышла за муж за человека, который без памяти любил ее и окружал ее такими нежными, предусмотрительными заботами, что, не смотря на свое звание «дамы» — она, заметим кстати, очень гордилась этим званием, — ей приходилось по-прежнему вести жизнь балованного ребенка.

В судьбе Веры не произошло перемен. Ее меньшому брату исполнилось десять лет, но отношения их нисколько не изменились: он по-прежнему оставался ее любимцем, ее питомцем, ее ребенком. По-прежнему кроватка Пети стояла в ее комнате, она помогала ему одеваться и раздеваться, она приводила в порядок его вещи. она распределяла его время препровождение, она сама учила его, всеми силами стараясь сделать для него это ученье как можно более легким и интересным, сама гуляла с ним зимой по улицам Петербурга, летом — по аллеям Царскосельского парка, сама играла с ним, придумывая игры, которые забавляли бы мальчика и, в то же время, служили к его умственному развитию. Вся жизнь ее была посвящена заботам о нем; она училась тому, чему хотела выучить его, читала только такие книги, знакомилась только с такими людьми, которые могли сообщить ей что-нибудь для него полезное. Отдаваясь вся своему воспитаннику, она, в то же время, ревниво оберегала его от всяких посторонних влияний. Она упросила отца не нанимать ему ни гувернанток, ни учителей, решительно воспротивилась желанию Мити давать ему уроки, знакомства выбирала для него сама и никогда не позволяла ему без своего надзора играть с чужими детьми. Петя рос, как по большей части растут сыновья слишком нежных маменек, — слабым, хилым, робким ребенком, лишенным самостоятельности и самодеятельности. Он нисколько не тяготился неусыпным надзором сестры; он так к нему привык, что считал его неизбежным условием своей жизни; иногда ему скучно было сидеть в комнате часто прихварывавшей Веры, он с завистью поглядывал на детей, весело бегавших по двору и по улице, но он не высказывал этих чувств сестре, зная как сильно огорчат они ее. И чувства эти быстро проходили, и, читая в книгах или слушая рассказы о тех опасностях или не приятностях, каким подвергаются другие дети, он ютился поближе к сестре и утешался мыслью, что все эти опасности и неприятности не могут коснуться его.