Александра Анненская: Младший брат

— Вера Андреевна, встаньте, пожалуйста.

— Что такое? Что случилось? — встрепенулась Вера.

— Евгения Андреевна очень нездоровы, — объяснила будившая ее горничная: — пожалуйте к ним.

— Ах, Боже мой, да что же мне с ней делать! — с неудовольствием вскричала Вера: — y меня y самой голова страшно болит… Разбудите папеньку, пошлите за доктором! — и она опять закрыла глаза.

Горничная проворчала что-то насчет сестер, которые хуже чужих, и с неудовольствием вышла вон.

На другое утро Петя, по своему обыкновению, поднялся с постели рано и, пока Вера одевалась, принялся, также по своему обыкновению, бегать по комнатам. Он стучал ногами, хлопал дверями, пел и хохотал, не стесняясь тем, что в доме еще не все проснулись.

— Барышня, нельзя ли хоть вам унять Петеньку, — заметила горничная, входя в комнату Веры: — он шумит так, что страсть, a ведь Евгения Андреевна очень больна. Я его останавливала, да он и слушать меня не хочет; что это, право, — никакой жалости нет к больной.

Вера тотчас позвала к себе маленького шалуна.

— Петя, — серьезным голосом сказала она ему: — ты слышал, что Жени больна, зачем же ты шумишь, беспокоишь ее?

— A я здоров, я хочу бегать, — отвечал мальчик.

— Но если этим ты делаешь больно Жени? Неужели тебе не жалко ее? — убеждала Вера.

— A тебе жалко? — спросил мальчик, пристально глядя на сестру.

Если бы Вера смела сказать правду, она созналась бы, что вовсе не думала о больной сестре, даже не поинтересовалась узнать, чем она больна, но для пользы Пети она сочла нужным солгать:

— Конечно, очень жалко, — поспешила она ответить на вопрос брата: — я сейчас пойду к ней, постараюсь чем-нибудь помочь ей, a ты будь добрый мальчик, не шуми!

И она пошла быстрыми шагами в комнату сестры, чтобы подать Пете пример заботливости о других.

Жени лежала на постели, с лихорадочным румянцем на щеках, с мутными глазами, запекшимися губами, с выражением страдания на хорошеньком личике.

— Ох, как мне тяжело! Как мне нехорошо! — стонала она.

— Что же с тобой? Что y тебя болит? — спрашивала Вера, стараясь придать как можно больше нежности своему голосу: она заметила, что Петя последовал за ней и с детским любопытством поглядывал на обеих сестер.

— Доктор сказал, что y меня воспаление, — отвечала Жени: — он велел прикладывать мне лед на бок; папа всю ночь возился с мной, теперь пошел отдохнуть, a Дуняша ничего не умеет сделать, как следует. Ох! Все валится, вся простынка мокрая… Какое мученье!

— Позволь я попробую устроить тебя поудобнее, — предложила Вера.

Заботы о маленьком брате приучили ее к деликатному обращению, необходимому с больными. Ловкой рукой приложила она ледяную подушку на больное место, заменила мокрое белье сухим, оправила подушки и одеяло.

— Вот теперь лучше, благодарю тебя, Верочка, — проговорила больная. — Если бы ты посидела немножко со мной, пока встанет папа, — так скучно и тяжело лежать одной!

Вера готова была ответить, что y нее есть свое дело, что ей некогда, что она пришлет горничную, но глаза ее упали на Петю и — она ласково сказала:

— Хорошо, я останусь с тобой; Петя, попроси Дуняшу принести мне сюда чай, может быть, и Жени выпьет чашечку.

— И я буду здесь пить! — вскричал Петя.

— Нет, Петенька, ты нашумишь, обеспокоишь Жени.

— Нет, как можно! Мне жалко Жени, я буду тихо сидеть.

И через несколько минут мальчик вернулся в комнату сестры в сопровождении горничной с чаем. Он шел на цыпочках, осторожно придвинул себе стул к столу и без малейшего шуму принялся за свой чай, беспрестанно приговаривая «тише, тише, совсем тихонько»! Усилия, какие он делал, чтобы не нашуметь, были до того смешны, что, несмотря на сильную боль, Жени не могла удержаться от улыбки.

— Какой Петя добрый мальчик, — проговорила она: — как я рада, что он сидит y меня!

Эта похвала подстрекнула самолюбие мальчика, и он объявил, что не уйдет от Жени и после чаю.

Вере волей-неволей пришлось взять на себя роль сиделки y больной. Андрей Андреевич вынужден был часто отлучаться из дому по делам; Дуняша была так неловка, что могла оказывать очень мало услуг, a Жени, всегда беспомощная даже в здоровом состоянии, — на время болезни требовала беспрестанных услуг. То нужно было подавать ей лекарства и питье, то поправлять подушки, то переменить холодные компрессы, то просто разговаривать с ней, развлекать ее. При том небольшом запасе терпения, каким обладала Вера, ухаживанье за капризной, требовательной больной было ей очень не по душе. Много раз готова она была резко ответить сестре или совсем уйти от нее, но всякий раз мысль о Пете удерживала ее. Как объяснит она свой поступок мальчику? Что ответит она ему, если он скажет: «Ты все меня учишь жалеть Жени, a сама не жалеешь ее, вон как ты на нее закричала! Она тебя зовет, a ты к ней не идешь!» И она сдерживала порывы нетерпения, она кротко выносила капризы больной, она всеми силами старалась облегчать ее страдания, ободрять и развлекать ее.