Геомар Куликов - Как я влиял на Севку

— Чего проще, — сказал я. — Приходи каждый день и будем вместе готовить уроки. По-настоящему!

Севка вздохнул:

— Не получится.

— Почему?

— Неусидчивый я. Так все говорят. И учителя.

— А ты бы попробовал, — предложил я.

— Уже пробовал.

— Долго?

— А ты думал? Почти целую неделю.

— Разве это много? Надо побольше. Месяц. Два.

— Интересные люди, — сказал Севка. — Как я могу заниматься месяц, когда и неделю не получилось?

— Понимаешь, — сказал я. — Всё дело в привычке. Я вот привык и мне хоть бы что. Никакой трагедии. Вроде само собой идёт. Ты вот каждый день зубы чистишь?

— Я? — Севка засмеялся.

— Ладно. Умываешься…

Севка неопределённо хмыкнул.

— Ну, хорошо. Ешь-то ты каждый день.

— Скажешь тоже, — Севка опять засмеялся. — Есть-то мне, хочется, а уроки делать — нет.

Севка подозрительно посмотрел на меня.

— Ты что, агитировать позвал?

— Нет, — сказал я. — Мне что? Списывай на здоровье. Мне плевать. — И придвинул Севке свои тетрадки.

Анна Ивановна, наша классная руководительница и учительница по арифметике, отметила, кого нет в классе и спросила, как всегда:

— Кто сегодня не выполнил домашнего задания?

Никто не ответил.

— Выходит, сегодня все аккуратные и прилежные? Надо так понимать, Мымриков тоже решил задачку и примеры?

Севка вскочил.

— А что Мымриков? Чуть чего: Мымриков, Мымриков… Разве Мымриков не человек?

— Сделал?

Анна Ивановна подошла к Севке и полистала его тетрадь.

— Правильно. А сам?

В жизни я не видел более обиженного человека. Севка прямо-таки задохнулся от негодования. Пока он силился что-то выговорить, поднял руку Игорь Булавин.

— Слушаю тебя, — разрешила Анна Ивановна.

— Мы прикрепили к Мымрикову сильного ученика — Горохова, в порядке пионерского поручения.

— Тогда понятно. Хорошо. Очень хорошо.

Анна Ивановна села за стол.

— Проверим домашние задания. И пусть нам задачу объяснит…

Анна Ивановна обвела взглядом класс, а у меня противно засосало под ложечкой.

— …положим, тот же Мымриков.

«Теперь крышка, — подумал я. — Гроб с музыкой».

Севка взял тетрадку и пошёл к доске.

— Тетрадь оставь, пожалуйста, мне, — сказала Анна Ивановна.

Севка написал условие задачи.

— А дальше? — спросила Анна Ивановна.

— Думаю, — сказал Севка. — Вспоминаю.

— Ну, ну, — Анна Ивановна отошла к окну. — Я тебя не тороплю.

Севка посмотрел на меня.

Я раньше никогда не подсказывал. А тут мои губы зашептали сами собой решение задачки.

Севка быстро застучал мелом по доске. Но Анна Ивановна услышала мой шёпот.

— Тихо, тихо. Похвально, что Горохов переживает за своего подшефного. Но делать это надо про себя.

— Конечно, — сказал Севка, — чего подсказывать, когда всё готово?

Объяснял Севка решение не очень-то гладко. Но обычно он попросту стоял столбом. Поэтому Анна Ивановна похвалила:

— Молодец. Ставлю тебе…

Все вытянули шеи.

— …ставлю тебе «четыре». Это многовато. Но надеюсь, ты оправдаешь доверие.

— Факт, оправдаю! — сказал Севка.

— И молодец, Горохов. Очень похвально помочь товарищу.

Я готов был провалиться сквозь землю.

— Ничего, ничего, — сказала Анна Ивановна. — Что хорошо, то хорошо.

На переменке ко мне подошёл Толька Овчинников и, поглядев сверху вниз, сказал:

— Могучий талант. К концу четверти Лобачевского переплюнет!

— Кого? Кого? — спросил Игорь Булавин. Я не видел, откуда он взялся.

— Был такой великий математик.

— Вспоминаю, — наморщил лоб Игорь, — он ещё чего-то там открыл.

— Абсолютно точно, — сказал Толька. — Великие люди всегда чего-нибудь открывают. Кому что достанется. Кто — Америку, кто ещё что-нибудь.

Игорь с чувством пожал мне руку.

— Значит, не ошибся в тебе. Весьма рад. Желаю успехов. А то, что сделал, мы отразим.

— Как — отразим? — испугался я.