Наталия Лойко - Ася находит семью

— Сейчас, товарищ Дедусенко, ознакомитесь с нашим учреждением, — произнесла Ксения, вставая и складывая стопкой тарелки. — Ребят я мигом пристрою.

Татьяна Филипповна решила по-своему:

— Давайте ребят возьмем с собой, покажем им дом, Ксения… Ксения Петровна.

Дедусенко-младший внес поправку:

— Вовсе и не дом и не учреждение. Неведомую страну!

Пошли по «неведомой стране». Вначале это был длинный коридор с высоким потрескавшимся потолком, потом унылая канцелярия, где Ксения попросила вписать в какую-то толстую книгу фамилии Дедусенко и Овчинниковой. Затем опять коридор.

— В этом крыле, между прочим, домовая церковь, — сказала Ксения.

Ася поспешила к массивным, украшенным резьбой дверям, прильнула к замочной скважине. Потянуло ладаном, сладковатым запахом прошлого. Раз уж Ася занялась изучением новой земли, она будет делать раскопки. Так же как, например, на Черных Болотах. Там, прорубая просеки, роя в торфяной толще канавы, рабочие находили всякие черепки, кости давно вымерших животных, даже мамонта. И краеведческая комиссия установила, что на том бугре, где начали строить временную электростанцию, давным-давно было стойбище предков.

«По обломкам установили, — так объяснил Андрей, — и по частям скелета». Вот и Ася… Она по запаху может представить себе церквушку, где трепещет пламя свечей и девицы во всем празднично-белом чинно простаивают долгую службу, замаливают свои прегрешения за неделю.

Ася взялась за дверную ручку:

— Открыть нельзя?

Холодные пальцы Ксении приподняли Асин подбородок. Приподняли, чтобы продемонстрировать большую сургучную печать, молчаливо охраняющую вход. Басом, по-дьяконски, Ксения объявила:

— Волею революции во всех учебных заведениях ликвидированы как домовые церкви, так и часовни любых вероисповеданий. Церковь Святой Анны закрыта на веки веков. Аминь.

— И верить не позволяют? — с вызовом спросила Ася.

— Верь, пока не поумнеешь, — нахмурилась Ксения и стала вполголоса что-то рассказывать Татьяне Филипповне.

— Самый сложный участок, — услышала Ася. — Еще повезло, что заведующий нашим домом подкованный атеист, естественник… Представьте, его охотно слушают.

«Анархисты… Атеисты, — недоумевала Ася. — Называется детский дом».

Тем временем Ксения разыскала глазами висящий невдалеке от церковных дверей, выпрошенный ею вчера в райкоме плакат: «Царь, поп и богач на плечах у трудового народа», — и тут же поспешила его содрать. Кто-то, видно обидевшись за попа, густо зачернил углем его пузатую фигуру и написал наискосок: «Не трожь!» Кто-то из тех, что вчера начали свистеть, когда она вздумала поговорить о вреде религии. Ведь Нистратов-то давно не беседовал, лежит себе с воспалением легких. Непонятно, отчего у нее получается не так убедительно, как у него. Действовала вроде правильно…

Когда осенью Ксения с десятком других членов Коммунистического Союза Молодежи приходила в Наркомпрос, Надежда Константиновна не один раз подчеркнула необходимость такта в антирелигиозной работе, особенно среди детей.

Ксения обернулась к шедшей сзади Татьяне Филипповне:

— Что такое такт, товарищ Дедусенко? Сформулируйте поточней.

— Ну… Правильный подход, что ли, — холодно ответила та, усмотрев в вопросе справедливый, но малоприятный намек. — Умение действовать, поступать кстати… — Чувство юмора пересилило в ней досаду. — Если поточнее, то могу сказать, что после моих нескладных действий в столовой, пожалуй, бестактно спрашивать меня, что такое такт.

Обе рассмеялись, но тут же вскрикнули, разом наскочив в полутьме коридора на брошенную кем-то железную кровать с продранной, провисшей до полу сеткой.

— Вот черт! — кряхтела Ксения, потирая ногу. — Покалечили койки, теперь натыкайся на них.

— Кто калечил? — спросил Шурка. — Институтки?

— Это уже наши постарались! Первые из новичков. Хватиться не успели, как они принялись скакать на кроватях чуть ли не до потолка.

— Анархисты! — вставил Шурка понравившееся ему словечко.

— Просто некультурные, — осадила мальчика Ася, заподозрив его в стремлении понравиться Ксении.

Ксения сердито передразнила Асю:

— «Некультурные»! Откуда же им быть культурными? Без гувернанток росли, отдельной кровати не знали. А культурные, если хочешь знать, больше вреда сотворили. Поусердствовали, чтобы ничего нам не досталось.

Волнуясь, она рассказала о том, как многие из прежнего персонала в ожидании новых хозяев уничтожали учебные пособия, классную мебель, посуду; о том, какую невеселую картину разрушения представлял институт около года назад.