Фрэнсис Бернетт - Маленькая принцесса

— Представить я ничего не смогу, — говорила она, — незачем пытаться. Может, если заснуть, я что-нибудь увижу.

Вдруг она ощутила, что у нее совсем нет сил — вероятно от голода — и чуть не упала на постель.

— Я хотела бы увидеть огонь в камине, — тихо бормотала она, — пляшущее пламя… И мягкое кресло… и маленький столик… и горячий ужин… А еще, — продолжала она, натягивая тонкое одеяло, — хорошую, удобную кровать, мягкие простыни, большие пуховые подушки… Я бы хотела… хотела… — и милостивая усталость сморила ее.

Она не знала, сколько удалось ей проспать, но спала она крепко, так крепко, что ее не разбудила бы даже вся семья Мельхиседека, если бы той захотелось поиграть прямо в комнате.

Проснулась она сразу, но не сразу поняла, что же прогнало сон. А прогнал его звук, настоящий звук — это хлопнуло окошко, когда по черепице пополз обратно очень гибкий человек в белом, который был еще близко, и мог видеть, что происходит на чердаке, но самого его с чердака уже никто бы не увидел.

Поначалу Сара не открыла глаз. Ей слишком хотелось спать и, как ни странно, она пригрелась в постели. Лежать было очень тепло и удобно; и она решила, что еще не проснулась.

— Какой хороший сон! — пробормотала она. — Совсем не холодно. Хоть бы не просыпаться…

Конечно, это ей снилось. Белье было целое, чистое, тонкое, а высунув руку, она коснулась чего-то очень похожего на крытое атласом пуховое одеяло. Да, просыпаться нельзя, даже двигаться не стоит, а то это все пропадет.

Но лежать неподвижно она не могла, хотя и не открыла глаз. Что-то будило ее, что-то такое было в комнате — вроде бы мягкий свет и потрескивание поленьев.

— Просыпаюсь, — сказала она. — Не могу я спать… не могу.

Глаза у нее открылись — и тут она улыбнулась, зная, что такого она здесь не видела и увидеть не может.

— Значит, я сплю, — прошептала она, несмело поднимаясь на локте и оглядывая комнату. — Это сон.

Стоит ли удивляться ее словам, если увидела она огонь в комнате; маленький медный чайник, в котором весело кипела вода; толстый пунцовый ковер на полу; шезлонг перед камином, а на нем — подушки; складной столик, покрытый белой скатертью, несколько маленьких закрытых блюд, чашку с блюдцем, чайник для заварки. Сама она была и впрямь укрыта пуховым одеялом, в ногах лежал халатик на пуху, у кровати стояли стеганые домашние туфельки. Комната была теперь волшебной, да еще и светлой — на столе, у стопки книг, Сара увидела лампу под розовым абажуром.

Узница привстала, опершись на локоть, и задышала чаще.

— Не исчезает… — шептала она. — Никогда мне такое не снилось…

Она боялась пошевелиться, но все же, в конце концов, сбросила одеяло и, улыбаясь, спустила ноги на пол.

— Я вижу во сне, что встала, — слышала она свой собственный голос. — Мне снится, что все это — правда. Мне снится, что все настоящее. Это какое-то волшебство… а может, меня заколдовали. Мне просто кажется, что я это все вижу. — Она заговорила быстрее. — Ну и пусть! — чуть не крикнула она. — Только бы казалось!

Она постояла, часто дыша, потом начала снова.

— Нет, это неправда. Не может этого быть! А как похоже на правду…

Огонь в камине притягивал ее, она подбежала к нему, опустилась на колени, протянула руки — и отшатнулась, едва не обжегшись.

— Во сне огонь не жжется! — воскликнула она.

Потом вскочила, потрогала столик, блюда, ковер, белье на постели. Наконец, она схватила халатик и прижала его к щеке.

— Он теплый! Он мягкий! — чуть ли не плакала она. — Он настоящий!

Накинув его, она сунула в туфельки ноги.

— И они тоже! И все! — восклицала она. — Я не сплю!

Кинувшись к книгам, она открыла ту, что лежала наверху. На титульном листе было написано:

«Девочке с чердака — от друга».

И тут, прижавшись лицом к странице, она разрыдалась.

— Кто-то думает обо мне, — плакала она. — У меня есть друг.

Отплакавшись, она взяла свечку и пошла к Бекки.

— Бекки, Бекки! — прошептала она как можно громче. — Вставай!

Когда Бекки проснулась и села, протирая глаза, она увидела какую-то девочку в очень красивом, пунцовом халате. Лицо у этой девочки сияло… Да это же Принцесса стояла перед ней со свечой!

— Идем! — шептала она. — Идем скорее!

От страха Бекки не отвечала, просто пошла за ней, широко открыв и глаза, и рот.

Переступив порог, Сара тихо закрыла дверь и ввела ее в такую комнату, что у нее в глазах потемнело.

— Это правда! — восклицала Сара. — Я все трогала! Все настоящее, как мы. Пока мы спали, Бекки, случилось волшебство — то волшебство, из-за которых самого плохого не бывает!