Фрэнсис Бернетт - Маленькая принцесса

Она очень любила думать, что «где-то там» мысли только и ждут, чтобы мы их позвали. Бекки не раз присутствовала при том, как она «представляет», и знала, что через несколько секунд увидит веселое, сияющее лицо. Так и вышло.

— Знаю! — воскликнула Сара. — Поищу в старом сундуке. Там ведь осталось кое-что с тех пор, как я была принцессой.

Она побежала в угол и опустилась на колени. Сундук стоял здесь не для удобства, ему просто не нашлось места внизу. Оттуда взяли все, кроме совсем уж ненужного хлама. Но она знала, что много чего отыщет. Волшебство всегда как-нибудь все да устраивает.

Наверху лежал пакетик, который не заметили, и теперь она хранила его как реликвию. То была дюжина белых носовых платочков. Радостно схватив их, она кинулась к столу и принялась раскладывать на красной скатерти кружевцем к середине.

— Это золотые блюда, — говорила она. — И вышитые салфетки. Вышивали их монахини в испанском монастыре.

— Нет, правда, мисс? — восхищалась Бекки.

— Ты представь, — объясняла Сара, — представь получше, и все увидишь.

— Хорошо, мисс, — покорно отвечала Бекки и, когда Сара вернулась к сундуку, стала стараться, как только могла. Обернувшись, Сара увидела, что глаза у нее закрыты, лицо перекошено, и она странно дергается, словно пытается что-то поднять.

— Что с тобой, Бекки? — воскликнула Сара. — Что ты делаешь?

Бекки открыла глаза.

— Представляю, мисс, — несмело ответила она. — Чтобы все увидеть, как вы. Очень трудно…

— Да, наверное, — согласилась Сара, — пока не привыкнешь. А когда это делаешь часто — легче легкого. Ты не старайся так, не мучайся, само придет. Сейчас я тебе все расскажу, ты слушай. Вот, погляди.

В руке у нее была соломенная шляпа, которую удалось выудить снизу. Она снимала с этой шляпы цветы.

— Это — гирлянда, — не без гордости объяснила она. — От нее исходит благоухание. Бекки, пожалуйста, принеси с умывальника кувшин… и мыльницу!

— А кто они теперь? — спросила Бекки, почтительно вручая их своей госпоже.

— Это резной кубок, — сказала Сара, украшая кувшин гирляндой. — А это, — и она осторожно положила оставшиеся цветы в мыльницу, — чаша из алебастра, украшенная самоцветами.

Она так бережно касалась вещей и так блаженно улыбалась, словно была не наяву, а во сне.

— Ой, красота-то какая! — прошептала Бекки.

— Нам бы вазочки для конфет… — размышляла Сара. — Ах, да я же только что видела!

Она побежала к сундуку и извлекла оттуда клубок шерсти, завернутый в красную с белым папиросную бумагу. Из бумаги тут же сделали что-то вроде кружочков, последними цветами украсили свечу. Только волшебство могло превратить хоть во что-нибудь старый стол, накрытый шалью, на которой лежит всякий хлам; но Сара отступила на шаг и оглядела его сияющими глазами.

— Скажите, мисс, — спросила Бекки, робко оглядывая комнату, — это у нас Бастилия или что-то другое?

— Совсем другое! — вскричала Сара. — Это пиршественный зал.

— Ух ты! — восхищалась Бекки. — Шественный зал! — и принялась разглядывать новоявленные чудеса.

— Понимаешь, — сказала Сара, — он для пиров. Потолок тут сводчатый, вон там — галерея для менестрелей, тут — огромный очаг, в нем дубовые поленья, и повсюду горят смоляные факелы.

— Ой ты, Господи! — только и сказала Бекки.

Открылась дверь, вошла Эрменгарда, согнувшись под тяжестью корзины, и вскрикнула от радости. Когда в темноте, с холода войдешь в комнату и, против ожидания, увидишь красную скатерть, белые салфетки, цветы — поневоле обрадуешься.

— Сара! — воскликнула она. — Нет, какая ты!..

— Правда, красиво? — спросила Сара. — Это все из сундука. Я посоветовалась с волшебными силами, и они велели поискать там.

— Только, мисс, — воскликнула Бекки, — вы ж не знаете, что это! Наверное, вы думаете… Мисс Сара, вы ведь лучше объясните!

Сара объяснила, волшебство помогло ей, и Эрменгарда почти увидела золотые блюда, сводчатый потолок, дубовые поленья, мерцающие факелы. Потом она принялась вынимать из корзины пироги, фрукты, конфеты — ну, настоящий пир!

— Настоящий пир! — воскликнула она.

— Прямо как у королевы, — вторила Бекки.

Тут Эрменгарде пришла блестящая мысль.

— Вот что, Сара, — сказала она, — представь, что ты принцесса, а тут — королевский замок.

— Это же ты даешь пир, — возразила Сара.

— Тогда принцесса ты, а мы — твои фрейлины.

— Куда мне! — вздохнула Эрменгарда. — Я очень толстая. И вообще, я не умею. Давай уж ты.

— Ну, хорошо, — согласилась Сара.