Фрэнсис Бернетт - Маленькая принцесса

— Нищим негде жить, — мужественно сказала она. — А у меня есть комната.

— Где же она? — не отставала Лотти. — У тебя живет другая девочка, там теперь не так красиво.

— Я переехала, — сказала Сара.

— А у тебя красиво? — спросила Лотти. — Я хочу посмотреть.

— Тише, — сказала Сара, — мисс Минчин глядит на нас. Она на меня рассердится, если ты будешь шептаться.

Она уже знала, что ей вменят в вину буквально все. Если дети не слушали, или болтали, или ерзали, виновата бывала она.

Лотти, однако, была решительной особой. Сара не отвечает? Что ж, она все равно найдет ее комнату. Она беседовала с маленькими, приставала к большим, слушала пересуды — и наконец, в один прекрасный вечер, пошла наверх по лестнице, о которой раньше и не подозревала. На самом верху она увидела две двери, открыла одну наугад, и увидела, что ее дорогая Сара стоит на столе и смотрит в оконце.

— Сара! — в ужасе крикнула она. — Мама Сара!

Испугалась она потому, что чердак был почти пустой, очень некрасивый, да еще и Бог знает где, чуть не на небе. Ей казалось, что ее коротенькие ножки одолели сотни ступенек.

Сара обернулась на ее голос. Теперь испугалась она. Что же будет? Если Лотти заревет, и кто-то услышит, обе они пропали! Спрыгнув со стола, она кинулась к малышке.

— Не плачь и не шуми! — взмолилась она. — Меня будут ругать, а меня и так все время ругают. Тут… тут совсем неплохо, Лотти.

— Правда? — спросила Лотти, испуганно оглядывая комнату. Она и сейчас была капризной, но так любила свою приемную маму, что ради нее постаралась сдержаться. Потом, вполне могло оказаться, что любое место, где живет Сара, становится хорошим. И она прошептала: — А почему?

Сара ее обняла и принужденно засмеялась — все же приятно обнять теплое, толстое, маленькое тельце. День был тяжелый и, глядя в оконце, она сама чуть не плакала.

— Тут есть разные вещи, которых внизу нет, — сказала она.

— Какие? — спросила Лотти. Сара умела пробудить любопытство и не в таких маленьких девочках.

— Ну, трубы совсем близко… и дым облаками и кольцами, он идет прямо в небо… и воробьи, они скачут и болтают, как люди… и другие слуховые окна, оттуда каждую минуту может кто-то выглянуть… а главное, тут очень высоко, словно ты в ином мире.

— Ой, покажи мне! — вскричала Лотти. — Подними меня!

Сара ее подняла, поставила на стол. Обе они облокотилась на оконце и стали смотреть.

Те, кто ни разу не глядел из такого окошка, и не знает, насколько там все иначе. Слева и справа от них, к водосточным трубам, спускалась черепичная крыша. Воробьи — ведь здесь их дом — прыгали и щебетали, никого не опасаясь. Два из них присели на ближнюю трубу и затеяли ссору, пока один не клюнул и не прогнал другого. Соседнее оконце было заперто, в том доме никто не жил.

— Как жаль! — сказала Сара. — Если бы на том чердаке была девочка, мы бы могли разговаривать и лазать друг к другу, разве что боялись бы упасть.

Небо было настолько ближе, чем с улицы, что Лотти пришла в восторг. Здесь, из чердачного окна, все, что творилось внизу, казалось ненастоящим. Просто не верилось, что на свете есть мисс Минчин и мисс Амелия, и классная комната, а шум колес на площади словно и впрямь доносился из другого мира.

— Сара! — восхищалась Лотти, прижимаясь к ней. — Как тут хорошо! Лучше, чем внизу!

— Посмотри на воробья, — шепнула Сара. — Жаль, нет для него крошек.

— Есть! — отозвалась Лотти. — У меня в кармане кусок булочки. Я купила ее вчера и еще не доела.

Когда они покрошили булочку воробью, он вспорхнул и улетел на ближнюю трубу. По-видимому, он не привык к дружбе с обитателями чердаков, и крошек от них не ждал. Но когда Сара едва слышно чирикнула, он понял, что это — добрый подарок, склонил набок головку и с интересом посмотрел на крошки. Лотти едва удержалась от смеха.

— Спустится он? — шептала она. — Прилетит?

— Вроде бы да, — шепнула в ответ Сара. — Он прикидывает, все не решится… нет, решился! Да вот и он.

Воробей поскакал к угощенью, остановился неподалеку и снова склонил головку набок, прикидывая, не окажутся ли Сара и Лотти большими кошками. Наконец сердце подсказало ему, что они не так уж плохи, он приблизился еще, нацелился клювом на самую большую крошку, схватил ее и унес за трубу.

— Теперь он знает, — сказала Сара, — и вернется за другими.

Он и впрямь вернулся и привел друга, тот — родича, и все они с удовольствием поели, громко чирикая, а иногда склоняя головку набок, чтобы изучить получше Сару и Лотти. Малышка была в таком восторге, что совсем забыла первые свои впечатления. Когда же Сара сняла ее со стола, она показала ей другие достоинства комнаты, о которых та и не догадывалась.