Эдуард Корпачев - Тройка запряженных кузнечиков

Амальгама опустилась на колени, и тогда только Игорь догадался, чего она хочет, осторожно сел на теплый хребет — и они поплыли.

А на том берегу Шурка приплясывал от восторга, нетерпеливо покрикивал, чтоб плыли скорее.

Едва Амальгама ступила на сушу, как Игорь заторопил:

— Садись-ка, Шурка, со мной. Вот так. Держись за мои плечи.

Нужно было спешить на конезавод, нужно было успокоить ребят, Потапыча, Булата, нужно было Игорю самому убедиться побыстрее, что ничего с лошадью не случилось, что снова она здесь, дома, на ипподроме!

Игорь отдыхал, с наслаждением вытянувшись на диване, рядом сидел взлохмаченный Шурка, и друзья наперебой вспоминали все, что оба пережили сегодня: и свою погоню за Амальгамой, и возвращение верхом на лошади, и крепкое директорское рукопожатие, и то, как Потапыч расцеловал Амальгаму в морду.

— Ты правильно сделал, что перебинтовал ей ногу, — горячился Шурка. — А то сразу бы — гангрена… И не видать Амальгаме ипподрома!

— Да брось ты, — поморщился Игорь. — Ничего страшного, и Амальгама еще покажет класс!

На минуту Шурка задумался.

— Знаешь, Игорь, а все же здесь какое-то преступление. Наверное, Чубарь…

— Да ну! Чубарь ведь не дежурил ночью, плечо у него…

— Как хочешь, а только у меня подозрение на Чубаря. Не иначе, хотел он тебе свинью подложить перед соревнованиями.

Теперь задумался Игорь. И правда, загадочным было это исчезновение лошади: не могла же она сама открыть засов. Спросить бы у Амальгамы!

— Я только одного не понимаю, Шурка, — открыто поделился Игорь. — Если Чубарь совершил такое… Ух, какая это подлость! И ради чего? Чтобы и тут быть первым, в конном спорте? Нет, не верится…

Умудренно, по-взрослому покачал Шурка головой, похлопал товарища по плечу и неожиданно заторопился:

— Поживем — увидим. Я поехал. Бывай!

Он сел в переполненный автобус, проехал одну остановку, соскочил и пошел к дому, в котором жил Чубарь: любопытство не давало ему покоя, он знал, что не уснет, если не увидит сейчас Чубаря хоть издали!

Вовка сидел на крыльце, уставясь глазами в асфальт, и было заметно, как он вздрогнул от неожиданности, когда вдруг услыхал:

— А ведь Амальгама пропала.

— Как — пропала? — встрепенулся он. — Что ты, Шурка, чушь несешь?

— Не прикидывайся, не прикидывайся. Будто не знаешь…

— Да впервые от тебя слышу. Ты говори подробнее, Шурка.

Как ни в чем не бывало Шурка уселся рядом с ним на крыльце и начал вдохновенно выдумывать:

— Пришла милиция с ищейками, рыщут по всему конезаводу. Говорят, у них уже есть какие-то подозрения. Говорят, судить будут виноватого… — Он вдруг резко обернулся к Чубарю, глянул в его суженные глаза и отметил про себя: «Точно. Дрейфит». — Только ты не очень пугайся, Вовка…

— А катись ты, Хомяк, отсюда! — не выдержал Чубарь и вскочил на ноги. — Ты что, шантажировать пришел? Так не выйдет ничего! Сами прошляпили — сами отдувайтесь. Амальгама за Куневичем закреплена, пускай отвечает. Вместе с Потапычем. Вот и все, Хомяк! Не вышло из тебя ищейки.

И Чубарь сильно хлопнул дверью.

«Он! — решил Шурка. — Он! Только как теперь докажешь?»

Ранка у Амальгамы оказалась пустяковой, и спустя два дня Игорь вновь выводил лошадь в леваду.

— Гляди-ка, совсем послушная стала, — шепнул ему Шурка.

И верно — словно бы подменили лошадь. Она шла за Игорем покорно и поглядывала на него спокойным теплым взглядом, — наверное, потому, что была уверена в наезднике, и еще потому, что поблизости не замечала Чубаря. Чубарь теперь все время старался держаться подальше от Амальгамы.

Ребята и вовсе удивились, когда увидели Игоря в седле. Малейшего движения руки охотно слушалась Амальгама и то несла наездника мягко и быстро, то переходила на неспешную иноходь, будто бы она, лошадь, знала всадника уже не первый год и понимала его без понукания, без окрика.

Булат выстроил наездников в углу левады и пускал на круг по двое; это была последняя тренировка перед состязаниями — вот так же все будет в воскресенье на ипподроме.

Умчались на своих конях Игнашка Михалевич и Шурка Хоменок, потом старт брали другие всадники, и когда подошла очередь Игоря, то оказалось, что ему надо скакать в паре с Чубарем.

Дума понесла Чубаря вперед, но Амальгама, едва увидев черный затылок Чубаря, зло фыркнула и в один миг настигла соперницу. Все резвее становился ее бег, все отставала, отставала Дума. Игорь почувствовал, что Амальгама бежит не в полную силу, но все равно легко обходит Думу, и это радовало его; он даже слегка сбавил темп бега, боясь переутомить лошадь. К финишу Амальгама пришла, на полкруга опередив свою соперницу.