Леонид Моргун - Грис-космоплаватель

– Все в порядке, – сказал Ставр своим спутникам. – Это Власта. – и, подъехав поближе, крикнул: – Твори, княгиня!

– Твори и ты, князь, – ответила тощая конопатая девчонка с косичками, сидевшая во второй повозке. – На Сход собрался?

– Как и ты. Но что ты везешь с собой?

– Фактор нестабильности, – ответила девочка. – Нарушителя Закона. Пусть Младенцы решают, что с ним делать, а мы умаялись.

– Покажи, а?

Княгиня сделала знак свите. Девушки стянули покрывало. Под ним оказалась громоздкая деревянная клетка, на дне которой валялся весь измятый и грязный мешок…

– Пшук! Пшук, миленький! – воскликнул Грис, бросившись к клетке. – Как же это они тебя?

– Почему ты решила, что это фактор? – удивился Ставр. – Это же просто мешок.

– Не «просто», а летучий, болтающий, читающий мысли, да вдобавок еще и выпендривающийся, мол, во мне всякое такое лежит. Ну, мы его поймали, в клетку посадили и решили на Сход отвезли.

– А что же такое там лежит? Неужто не посмотрели?

– Да хотели посмотреть, но наша светлейшая с перепугу в него свои ночные страхи упрятала, а ей по ночам такое снится, что не приведи Дитя… Их и я не расколдую. Вот мы и решили его от греха подальше в Разлюляй свозить. Пусть Младенцы его расколдовывают.

– Пшук, добрый мой, старый дружище, – говорил между тем Грис, поглаживая мокрый и грязный бок своего верного спутника. – Видать, не сладко тебе пришлось.

– Да, куда уж хуже, – вздыхал Пшук. – Сперва они хотели мною вымыть полы. Потом, когда я начал возмущаться, решили было вышить цветными нитками. Конечно, это было бы красиво, но иголки меня очень щекотали. Я стал смеяться, и тогда меня захотели раскрыть, не взирая на мои призывы к их чести и порядочности. А они перепугались, и какая-то, самая маленькая паршивка запихала в меня такое… такое… такую гадость, что об этом даже вспомнить противно, а не то что таскать в себе. От нее у меня постоянные желудочные колики…

– Бедняга…

– Итак, это и есть второй фактор нестабильности, – заключила Власта, указав на Гриса.

– Да, к сожалению, – подтвердил Ставр.

– Так и думала, что это окажется какой-нибудь паршивый мальчишка!.. – зло сощурилась Власта.

– Знаешь что! – вспыхнул князь.

– Что? – холодно осведомилась княгиня.

В небесах грянул гром, земля задрожала, почву прорезала змеиная ломаная линия. Две молнии ударили рядом, два смерча двинулись друг на друга с разных сторон и, столкнувшись, бессильно опали.

– То-то же, – заключил князь.

– Вот именно, – подтвердила княгиня и, повернулась к Грису, сказала: – Езжай своей дорогой, малый, а у нас свой путь.

– Не покидай меня, друг! – зарыдал Пшук. – Ты – моя единственная защита! Знал бы ты, как они без тебя надо мной издевались…

– Я не брошу его! – воскликнул Грис. – Ни за что не брошу! Ну так полезай же к нему! – зло усмехнулась Власта.

Грис и опомниться не успел, как за ним захлопнулась тяжелая решетка.

– Ты что делаешь? – возмутился Ставр. – Выпусти его немедленно.

– И не подумаю, – жестко ответила девочка-княгиня. – Он сам напросился, пусть там и остается. Твори, князь! – и она со смешком хлопнула в ладоши.

– Ах ты… – Ставр не успел договорить. А дослушать его было некому. В тот же миг, как раздался хлопок, земля расступилась и поглотила колдунью и весь ее кортеж.

Спешившись, княжич Славен лег на землю и, приложив ухо, прислушался.

– Плывут, – сказал он спустя минуту. – Река там подземная, вот по ней и плывут. Почитай, раньше нашего прибудут.

– А еще чего слышно? – спросил Ставр.

– Чего? Хохочут они… Аж земля дрожит, как хохочут!..

– Эй, фактор, ты кушать хочешь?

Грис вздрогнул и обернулся. Перед клеткой стояла чумазая девица лет пятнадцати в затрапезном платьице, не достигавшем ее сбитых костлявых коленок, стояла и грызла яблоко. И от всего ее облика, от зеленых прищуренных глаз, от подбоченившейся ее фигуры исходило такое абсолютное пренебрежение и равнодушие, что мальчик сжал кулаки и закричал:

– Не хочу! Подавись своим яблоком! Ничего мне от вас не нужно!..

– Да тише ты! – зашипела она. – Не хочешь, ну и не надо, а кричать-то зачем? – и фыркнула: – Тоже мне – фактор!