Леонид Моргун - Грис-космоплаватель

Ставр пожал плечами.

– Подумай, может, вспомнишь?

– Я же говорю тебе…

– Ну, ладно, ладно, нет, так нет…

Их маленький отряд следовал рысью вдоль берега реки. Кроме них двоих на Сход поехали и княжичи Славен и Добрин, а также Шмат и еще несколько воинов в кожаных доспехах и с обожженными кольями, которые составляли все их вооружение за исключением каменных секир и ножей. Из каких-то своих принципиальных соображений энигмейцы избегали огня и не выплавляли металла, предпочитая обходиться камнем и деревом. Впрочем, в самом начале пути был случай, когда в ущелье некий своенравный валун улегся поперек дороги и не собрался уходить до тех пор, пока воины не стали бить его своими кольями. Тогда-то Грис и увидел, какие глубокие рытвины оставляют они при каждом ударе на гранитной поверхности. Так что, получив несколько весьма чувствительных вмятин, валун счел за лучшее убраться с дороги, откатился и залег спать в сторонке.

Несмотря на то, что шерсть коней-единорогов (впрочем, им уже надоело их жутковатое обличье и они скинули рога, оставив только цветные шкуры) была довольно мягкой, а седло было специально подогнано Шматом, Грис с непривычки натер себе мозоли в весьма чувствительных местах

– Послушай, Ставр, – сказал он князю на привале, – а что, Мрачек умеет лучше колдовать, чем ты?

Тот пожал плечами.

– Зачем же? Нет, не думаю, он, правда, помоложе, а значит посильнее, но в общем-то мы равны.

– Тогда почему же он может появиться где угодно, а ты…

– Я тоже могу явить свое изображение где угодно, но на Сходе-то требуется личное участие…

– А… – Грис понял, что Мрачек пользовался чем-то вроде персональной голограммы.

– …да и княжичи уже взрослые, для них это в тягость. А слуги – так вообще дядьки бородатые – куда им?

– А почему бы нам не полететь туда, ну, скажем, на ковре-самолете? Или отрастить себе крылья и… – у Гриса заработало воображение, и он представил себя, парящим в небе, как птица.

– Глупости все это, – насупился князь. – Людям прилично ходить или ездить. А птицам… у них вся сила в крылья ушла, на голову ничего не осталось. Потому-то их, глупых, так просто поймать. А летучий ковер… Что ж, это можно попробовать, но дома. А здесь нельзя. Тут ничья земля, а значит нельзя просто так чудить. Это значит нарушить Закон.

– Опять Закон! Зачем он вам? Вон у нас на Земле сколько хочешь летает самолетов, и машины ездят, и поезда, и ракеты…

– Старики говорят, – вставил Добрин, – что в старину у нас тоже ракеты летали, но только они такую дыру в небе сделали, что Солнце всю траву и все леса повыжгло. Потому-то мы и свернули пространство вокруг планеты, чтобы ничто ее не могло покинуть.

– Но ведь вы можете сделать и так, чтобы ничто на нее не проникло извне, и тогда никакие звездолеты вам угрожать не смогут! – загорелся Грис. – Предложите это своим Младенцам.

– А как же тогда на планету будет проникать солнечный свет? – грустно усмехнулся Ставр. – Все возможные варианты защиты уже были проверены нами. Вплоть до зажжения своего, маленького солнца. Или нескольких солнц. Но ни одно из них не смогло заменить настоящее.

– И все равно, не понимаю, как можно в небе дырки делать? – буркнул Грис. – Небо – это же не крыша, а воздух, атмосфера, понимаете? – и в этот момент он вспомнил про то, что незадолго до своего отъезда читал про озоновую «дыру» над Антарктидой и не стал дальше просвещать своих спутников в физической географии, а прикусил язык. Он понял, что у детей-чудотворцев были очень серьезные основания избегать, как чудес технического прогресса, так и просто чудес.

Утром следующего дня, когда отряд только покинул свой бивак, кони (ставшие, впрочем, похожими на львов, на ночь глядя их фантазия разыгралась) насторожились, гривы их встали дыбом, хвосты хлестнули по бокам и они неспокойно заржали. Всадники встревожились, взяли оружие наизготовку.

Спустя некоторое время из-за холма показалась странная процессия. Впереди две крупные черные лошадки, весьма смирные на вид и ухоженные, с цветными лентами, вплетенными в гривы тащили огромную двухколесную арбу с колесами в два человеческих роста. На ней высился не менее громоздкий куб, затянутый тканью. За первой колымагой следовали пять или шесть размером поменьше, в которых ехали сопровождающие.