Йозеф Томан - Дон Жуан, Жизнь и смерть дона Мигеля из Маньяры

Стареет Альфонсо. Высыхает, как перекати-поле, и сморщиваются его щеки; стареет Диего, в душе которого горечь, и Паскуаль, сожженный разочарованием, стареет Мария в строгой своей красоте и Солана во цвете лет, стареет Вехоо и его Кальдерон.

Но всем законам природы наперекор остается несломленным, полным силы тот, кто прокутил половину жизни, а на другую ее половину положил себе исполнять божьи заповеди - брат Мигель, настоятель монастыря ордена Санта-Каридад, сиречь Святого Милосердия.

Одержимый своей идеей, не платит он дани времени, устремляясь к цели с великим рвением.

После долгого отсутствия Мигель снова вошел в свой дворец. Бродит по покоям, трогает драгоценные гобелены и мрамор, касается предметов в спальне Хироламы - от зеркал до вееров.

- Нет уже здесь тебя, милая. Нет здесь души твоей. Она вместе со мною переселилась в Каридад. Все это я могу теперь покинуть навсегда.

Напрасно отговаривает Мигеля Альфонсо. Дворец и все владения рода Маньяра, от Алагабы до Арасены, будут проданы.

- Дон Бернардо Симон де Пинеда, - докладывает слуга.

- Мой архитектор, - говорит Мигель. - Он как раз кстати.

Пинеда молча выслушал распоряжения Мигеля.

Итак, церквушка св. Георгия будет снесена; снесут и монастырские здания. На их месте вырастет величественный храм, и к монастырю будет прилегать прекрасная больница.

До ночи сидит Мигель с Пинедой и Мурильо над планами. Вот он вскакивает в волнении, мерит шагами комнату, и неудержимым потоком льются его предложения, пожелания - он не дает даже слова вставить своим сотрудникам. И они захвачены замыслами Мигеля. Увлечены его страстностью.

- Весь мрамор дворца изымается из продажи. Им выложим пол в больнице...

- Мраморный пол в больнице? - изумляется Мурильо.

- Это, пожалуй, слишком, ваше преподобие, - отваживается возразить архитектор. - Такой великолепный мрамор - на пол лазарета!

- Именно так, - стоит на своем Мигель. - Я желаю, чтобы у самых бедных было все самое лучшее. Все, что служило моему наслаждению, пусть служит им в страдании...

- Но это невозможно! - восклицает Пинеда.

- Я решил это не только как Маньяра, но и как настоятель монастыря, дон Бернардо, - сухо бросает Мигель.

- Простите, ваша милость, - кланяется тот.

- Пожалуйста, сделайте, как я прошу! - смягчает тон Мигель. - И поспешите!

Через некоторое время Пинеда изготовил планы величественного храма и образцовой больницы.

Мигель, просмотрев их, улыбнулся.

- Всего этого мало, дон Бернардо. От вас ускользнуло соотношение между задачей и исполнением. Вы не поняли, что здания эти должны вмещать сотни людей.

И Мигель изобразил на бумаге свою мечту.

Он раздвинул пространство больницы вверх и вширь. Все да будет огромным и совершенным!

Архитектор с изумлением следит за свинцовой палочкой Мигеля и сам дорисовывает его замысел.

- Мало! Все еще мало... - хмурится Мигель.

- Неужели и этого недостаточно, ваша милость? Такое великолепное здание! - восторгается Пинеда. - Ну, хорошо. Я еще увеличу...

- Когда начнете, дон Бернардо?

- Через месяц начнем сносить, ваше преподобие.

- Только через месяц? И только сносить?

- Раньше не могу. Но я ускорю все работы, как только возможно...

Мигель вернулся к своим убогим.

Подошел к постели Бруно.

- Вставай, - молодой друг! - весело сказал он ему. - Разрешаю тебе прогуляться. Вставай - выйдем вместе ненадолго в сад. Так, обопрись на меня. Сильнее, не бойся, ты не тяжелый. И потихонечку, шаг за шагом... А то ведь ты, поди, совсем забыл, как выглядит свет и солнце, дружок. Твоим двадцати пяти годам предстоит еще много хорошего...

- Но, брат, - возражает Бруно, - ты сам говорил нам, что под всяким веселием подстерегает человека порок...

- Думай-ка лучше о том, как тебе ступать, мой мальчик, и смотри, чтобы ноги у тебя не заплетались. А к слову божию вернемся в свое время.

- Посмотрите! - удивляются больные. - Бруно уже ходит! Не споткнись, приятель, а то костей не соберешь!

Но Бруно лишь тихонько засмеялся, блеснув белыми зубами, и всей тяжестью налег на Мигеля, осторожно переставляя ноги и нетерпеливо протягивая руку к двери, что ведет из полумрака на солнечный день.

* * *

Кирки и ломы закончили свою разрушительную работу, церковка св. Георгия исчезла, уже выкопана яма под фундамент для храма и больницы, и стены растут из земли.

Сотни телег свозят к Каридад строительный материал.

Мигель неутомим. Дни он проводит на стройке. Ночами бодрствует у ложа больных, с одинаковым чувством выслушивая их благодарность и брань, ибо знает, что трудится для доброго дела.