Иван Лазутин - Суд идет

— Товарищи, прошу соблюдать дисциплину. Кто еще хочет выступить по данной кандидатуре?

Никто выступать не хотел. По лицам всех было видно, что не так уж опасен Цыплаков, как его разрисовал уполномоченный.

Видя, что сход начинает гудеть и колыхаться, а председательский колокольчик все глубже тонул в нарастающем рокоте зала, Кирбай, не вставая с места, поднял свою белую мягкую ладонь на уровне плеча и, продержав ее с полминуты, дождался полной тишины.

— Гражданин Цыплаков, сколько трудодней вы заработали за текущий год?

Узкоплечий Цыплаков поднялся со скамьи и, моргая глазами, ответил:

— Пятьдесят девять трудодней.

— А сколько как минимум полагается по Уставу сельскохозяйственной артели?

Цыплаков виновато молчал.

— Я спрашиваю, сколько полагается по Уставу сельскохозяйственной артели, который является незыблемым трудовым законом для каждого колхозника?

— Сто двадцать трудодней, — чуть слышно ответил Цыплаков и еще выше поднял свои острые плечи, на которых выцветшая солдатская гимнастерка висела, как старый застиранный мешок. Цыплаков был без пояса, отчего подол гимнастерки оттопырился.

«Их, наверное, содержат, как уголовных преступников в тюрьмах, — подумал Дмитрий. — Отнимают ремни, шнурки и все, что предусмотрено тюремной инструкцией».

— Как вы считаете: напрасно или не напрасно вас посадили на эту скамью, чтобы решить дальнейшую судьбу вашего местожительства? — Кирбай любовался своим зычным голосом. — Что же вы молчите, товарищ Цыплаков? Или считаете, что вас посадили сюда незаконно? Ну, отвечайте же.

— Председатель сельсовета… — ответил Цыплаков.

— Так, так… Значит, председатель сельсовета вас упек в этот черный список? За что же, интересно знать, у него к вам такая немилость?

— Поедом съедает… — Голова Цыплакова вздрогнула, голос прозвучал по-детски жалобно. — Со свету сживает…

— За что же, расскажите сходу, гражданин Цыплаков. Очень интересно об этом послушать!

— Вперед наши бабы… поскандалили, а потом и я попал в эту карусель.

— Из-за чего же не поладили ваши бабы? — с улыбкой оглядывая сидящих за столом в президиуме, шутливо спросил Кирбай.

— У меня огород на бугре, а у него в лощине; у меня земля навозная, а у него — клеклая; на моем и капуста, и картошка, и всякая овощ родится, а у него нет. Из-за этого и начала его баба вгрызаться в мою, обидки ее брали, она председателева жена, а огород у них хуже… Вот и порешили изжить с земли…

Цыплаков замолк, переступая с ноги на ногу.

А Кирбай продолжал шутить.

— Любопытно, любопытно… Расскажите, как же дальше шла эта баталия и к чему она привела?

— Потом он велел мне задарма сшить сапоги. Я возьми и откажись. Тогда он перевел меня из шорников в сторожа.

— А дальше?

— Сторожем я не захотел, вот и ушел из колхоза.

— Как же он мог вас перевести в сторожа, он же не председатель колхоза?

— А у них одна лавочка, они кумовья, вместе пьют.

— Так, так, значит, председатель сельсовета и председатель колхоза — одна шайка-лейка? Вместе пьют и вместе кумовствуют? Ответьте мне, гражданин Цыплаков, на какие же такие доходы вы существуете с тех пор, как перестали работать в колхозе? Как кормите свою семью?

— По сапожному делу работаю.

— А почему же сторожем отказались работать? Разве беречь колхозное добро вы считаете для себя зазорным?

— Почему зазорным… Пока силы есть, чего меня пихать в сторожа, я и по плотницкому могу, и по шорному делу…

— Все ясно. Сходу все ясно, гражданин Цыплаков. Работать сторожем в колхозе для вас позор. А жить на нетрудовые доходы вы считаете вполне нормальным и законным явлением. Устава сельскохозяйственной артели для вас не существует. Вместо положенного минимума трудодней — у вас их кот наплакал. Вместо уважительного отношения к местным властям — вы их поносите публично и клевещете на них даже здесь, на сходе. А знаете ли вы, гражданин Цыплаков, — Кирбай, опершись пухлыми пальцами о зеленую скатерть, неожиданно привстал. На белом полотняном экране, в глубине сцены, взметнулась его огромная угловатая тень. — Знаете ли вы, что председатель вашего сельсовета у нас в районе на лучшем счету по всем показателям? Известно ли вам, что председатель вашего колхоза избран всем колхозом и что его воля для вас есть воля всех членов артели?!

Обращаясь к сходу, Кирбай продолжал:

— Товарищи, я считаю, нам всем ясно, что за личность перед нами. И я думаю, обсуждать дальше данную кандидатуру нет никакой необходимости, так как эта дискуссия будет непозволительной роскошью. Всех нас ждет сено, которое лежит сейчас в валках. Если опоздать, то оно может сгореть. Бюро прогнозов в ближайшие дни предсказывает обильные осадки. Я вношу конкретное предложение: на основании Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР решением районного схода выселить гражданина Цыплакова вместе с его нетрудовой семьей, как паразитический элемент, в один из малонаселенных районов восточных областей. Других предложений нет? Товарищ председатель! — Кирбай повернулся к Фитюнькову. — Пожалуйста, голосуйте за это предложение!