Иван Лазутин - Суд идет

Дмитрий локтем чувствовал, как Филиппок дрожит всем телом.

— Ну, дядя Филипп, скажите слово, ведь вы хотели выступить.

— Нет, Егорыч, боюсь, дух захватывает. Все мысли перепутались.

— Скорей же, а то уже будет поздно!

— Давай ты, Егорыч, ты ученый, я весь трясусь.

— А дадут ли слово?

— А ты попробуй, может, и дадут. Ты попросись… — умолял Филиппок.

Дмитрий чувствовал, как сердце в груди его работало с перебоями. Он выступил на шаг вперед и бросил в притихший зал:

— Разрешите сказать слово!

За столом президиума все как по команде подняли головы. Кирбай спокойно, одним только взглядом, позвал к себе Фитюнькова. Перекинувшись через спинку стула, тот припал правым ухом чуть ли не к самому рту майора. Кирбай что-то сказал председателю.

Фитюньков занял свое место и спросил, обращаясь в зал:

— Ваша фамилия, товарищ?

— Шадрин.

— Из какого колхоза?

— Я не колхозник.

— Кто же вы?

— Я родился и вырос в этом селе и знаю кое-что о товарище Бармине.

— Будьте точнее — о гражданине Бармине, — поправил Шадрина Фитюньков.

— Нет, о товарище Бармине. — На слове «товарищ» Дмитрий сделал ударение.

— Где вы постоянно проживаете в данное время, товарищ Шадрин?

— В Москве.

Дмитрий видел, как все двести голов повернулись в его сторону.

Наклонившись к майору, который снова что-то шепнул ему, Фитюньков потряс колокольчиком, хотя в зале стояла накаленная тишина.

— К сожалению, товарищ Шадрин, я не могу вам предоставить слово, так как в данное время вы не являетесь жителем нашего района.

Зал загудел. В гуде этом потонул колокольчик Фитюнькова. На помощь пришел Кирбай.

— Товарищи, по существующему положению о проведении схода в обсуждении выдвинутых кандидатур принимать участие имеют право только коренные жители данного района, которые прописаны и работают на данной территории и в течение длительного срока знают тех граждан, кто предназначен для административной высылки. А поэтому мы не имеем права дать слово данному товарищу. По-моему, все ясно. Я предлагаю голосовать: кто за то, чтоб…

Голос Кирбая был оборван вскочившим с места Герасимом Барминым:

— Товарищи! Разрешите мне сказать, за что я попал на эту скамью! Разрешите мне рассказать…

— Гражданин Бармин, сядьте! Вам никто еще не давал слова! — обрезал его Кирбай, подавшись вперед.

— Нет, я скажу! Вы не имеете права!

Повернувшись лицом к сходу, Герасим выхромал из-за барьера в зал. Всем стала видна его короткая искалеченная нога. Облизывая пересохшие губы, он неподвижно замер на месте. Его испуганно-страдальческий взгляд скользил по лицам сидящих в зале, он словно укорял: «Да разве так можно?! Что же вы молчите?»

Глотая пересохшим ртом воздух, он прохрипел:

— Товарищи! Все это работа майора Кирбая. Страдаю ни за что. Но теперь я все скажу, я скажу сходу…

Закусив нижнюю губу, Кирбай вышел из-за стола и подошел к рампе, где торчал козырек суфлерской будки. Пристально всматриваясь в лицо Бармина, он почти шепотом проговорил:

— Гражданин Бармин, вы на сход заявились пьяным! Вывести немедленно! — Майор строго посмотрел на милиционеров, сидевших в первом ряду, и кивнул им головой в сторону двери, ведущей в гримировочную.

Герасим Бармин что-то говорил, но слова его путались. Последнее «Это несправедливо!..» он произнес через силу, когда его выводили под руки два милиционера.

Все, кто был в зале, встали. Из задних рядов послышались выкрики:

— Нужно дать слово!

— Незаконно!

— Это несправедливо!

Шадрин дрожал всем телом. За спиной он слышал простуженный шепот Филиппка:

— За целый день маковой росинки во рту не было, не токмо вина… Все, что Нюрка носила ему, назад вернул. Гляди, как земля, почернел, а он говорит, что пьяный!

Дмитрий ощущал, как лихорадочно клацкают его зубы. «Лишили права последнего слова! Какое варварское нарушение законности!»

Прокурор Глушков сидел с низко опущенной головой. Дмитрию казалось, что от стыда он был готов провалиться сквозь пол. Кругляков мячиком подскочил с места и, бойко выхватив колокольчик из рук Фитюнькова, тряс им изо всех сил над головой.

— Товарищи, прошу сесть! — Звонкий голос его тонул в зале, как мелкие камешки, брошенные в пенистый клекот водопада. — Продолжим наше собрание. Слово Бармину мы не имеем права предоставить, так как он в нетрезвом состоянии. А характеристику его личности и поведения вполне исчерпывающе дал в своем выступлении председатель сельсовета товарищ Фитюньков.