Мюриэл Спарк - Жемчужная Тень

— С самой собой.

Дело в том, что Уинни, убирая со стола и подавая нам кофе, не переставала бормотать себе под нос, а потом до гостиной доносились отголоски ее одиноких кухонных побоищ.

Я театрал, поэтому странности в поведении Уинни импонировали моему художественному восприятию. Мои друзья тоже не остались равнодушными к происходящему. Оно приводило их в восторг. Стоило Уинни покинуть комнату, как ее наперебой начинали называть редкой удачей и сокровищем. Одна из моих молодых знакомых, актриса, которой случалось навещать мою матушку, зорким глазом подметила то, на что не обращал внимания я: пара моих стульев недавно обзавелась новой обивкой с настоящей диагональной вышивкой по канве.

— Вы распорядились закончить вышивку вашей матушки, — заметила она. — Помню, она работала над ней все прошлое лето. Когда я видела вашу матушку в последний раз, незадолго до смерти, она как раз сидела на террасе с этой вышивкой.

— Почему вы решили, что это работа моей ма? — спросил я.

— Узнала рисунок — смотрите, он венецианский, над ним она работала с особым тщанием. Только взгляните на эти красные стежки.

— Значит, сама она и закончила его.

— Нет, быть того не может. Такая работа продвигается крайне медленно. Ваша матушка просто не успела бы справиться с ней.

— Так, значит, это дело рук Уинни.

— Уинни? Но у нее столько дел — когда же ей еще и вышивать?

— Мало ли на что она способна.

Еще тогда у меня зародились подозрения. Но теперь, по прошествии времени, мне кажется, что на самом деле я не желал знать, как Уинни справлялась с работой. Это все равно что признаться, что не веришь в Санта-Клауса: а вдруг все чудесные сюрпризы разом прекратятся?

Успех Уинни у моих друзей не прошел бесследно для нее самой. У нее тоже развилась склонность к театральным эффектам, она бормотала еще усерднее, подавая овощи или кофе, а однажды, когда в гостях у меня было несколько человек, без какой-либо видимой причины влетела в комнату с матушкиным огромным страусовым веером, изъеденным молью, изображая дебютантку довоенных времен, представленную ко двору: махала перед собой веером, низко приседала, подметая перьями ковер. Комнату она покинула самым торжественным образом, пятясь спиной вперед и одарив нас еще одним низким поклоном, прежде чем скрыться. В присутствии Уинни никто не проронил ни слова, однако ее эксцентричная выходка стала темой для веселых бесед до самого конца вечера, а я был слегка сконфужен. В другой раз я мирно играл в шахматы с другом, когда Уинни явилась в комнату, почему-то именно при госте решив вымести золу из камина. Она отчистила шахматные фигурки из ящика ма, и выяснилось, что их определенно стоило реставрировать. Проходя мимо нас, Уинни бросила взгляд на доску и заявила: «Недемократично». Я предположил, что она имеет в виду королей и королев. Но в конце концов Уинни переступила границы шутки — это случилось, когда однажды после обеда я сидел у себя в кабинете и ломал голову над очередной статьей для театральной рубрики.

В такое время дня Уинни обычно сидела на чердаке и яростно спорила сама с собой. Я никак не мог сосредоточиться. Наконец я нехотя поднялся к ней.

— Уинни, — со всей мыслимой деликатностью начал я, — знаете, вы временами разговариваете сами с собой. Беспокоиться не о чем, подобные привычки есть у многих, в том числе у выдающихся личностей. Но когда у меня над головой постоянно кто-то ссорится и спорит, я просто не в состоянии работать.

— Но меня же раззадорили, — возразила Уинни.

— Ничуть не сомневаюсь. И прекрасно помню, как много вы делаете для меня. Не хотите обратиться к врачу?

— В лечебницу? — уточнила Уинни.

— Что вы, Уинни, конечно, нет! Только сходить на частную консультацию. Может, начать принимать какое-нибудь лекарство. В противном случае, боюсь, мы будем вынуждены расстаться. Но я вас настоятельно прошу…

Я настоятельно просил ее сходить к имеющему частную практику молодому психиатру, о котором был наслышан. Понятия не имея, что она способна рассказать о себе и своем состоянии, я не сомневался, что врач сумел выведать у нее какую-нибудь лишенную логики историю. По-видимому, Уинни вовсе не считала, что с ней что-то не в порядке, и такое же мнение явно сложилось у врача. Ложиться в больницу на обследование она отказалась, после нескольких визитов врач выписал ей какие-то лекарства. Я пытался расспрашивать его, но мало что узнал.

— У нее изредка случаются галлюцинации, а в остальном ее состояние не внушает опасений. Со временем все должно пройти. Разумеется, я не могу провести углубленную диагностику, так как она отказывается лечь в клинику.