Сергей Уткин - История болезни

Матушка такого предложения не ожидала никак. Деревенская девчонка с семью классами образования, всю жизнь то на стройке, то на железной дороге... А тут музыка. Что мы, интеллигенты что ль какие?

В общем, матушка не придумала ничего лучше, как спросить у меня, хочу ли я музыке учиться. А я, как большинство нормальных мальчишек, отказался наотрез.

Второй шанс ушел, когда начал ломаться голос. В нашем кукольном театре "Солнечный зайчик" нас учили не только кукол водить, но и петь. Педагог по вокалу Елена Ивановна тоже отметила мой слух, сама поставила мне голос и рекомендовала всерьез заняться пением. Но я был влюблен в кукол... И когда началась ломка голоса, то рядом не оказалось мудрого учителя и врача. Голос я сорвал.

Заняться гитарой меня надоумил Серега. Серега был фанатичным поклонником Высоцкого, обладал обалденной фонотекой и знал кучу песен наизусть. И не просто знал – он их пел, аккомпанируя себе на шестиструнке, чем вызывал у меня жуткую зависть. Серега и притащил меня к Николаю Михайловичу Иванову, великолепному гитаристу. На тот момент мне было 22 года. Никаких заоблачных мечтаний о музыкальной карьере не было, я просто хотел освоить азы игры на гитаре. Но вдруг выяснилось, что моя правая рука без всяких усилий с моей стороны идеально становится на струны. С левой рукой дело обстояло хуже, но после смены посадки и там все наладилось. Меня, правда, смущало, что я никак не могу научиться читать ноты, но выручал мой слух – я просто подбирал мелодию, используя нотную запись как подсказку по аппликатуре. И Михалыч о моей нотной безграмотности не подозревал почти три месяца, пока я не засыпался на очередном этюде...

От уроков музыки пришлось отказаться по двум причинам. Первой были финансы. 1992-й год. Деньги стремительно обесценивались, зарплата на "Ленинце" выплачивалась с задержками и хватало ее на неделю. Но страшнее было другое: чем больше я играл, тем сильнее были боли в спине и правом плече. Обратился в медсанчасть, там поставили диагноз – межпозвонковая грыжа с ущемлением нерва...

Несколько лет я не решался продать гитару, пытался подобрать посадку, при которой не защемляет нерв. Не получилось. Гитара какое-то время лежала в чехле, а потом сменила владельца. Года через четыре Воха Васильев надумал менять свою электрогитару и я подумал: а вдруг? Корпус электрогитары тонкий, посадка совершенно иная, да и спина к тому времени перестала болеть. Вдруг да повезет?

Не повезло. Я успел восстановить почти весь свой классический репертуар, начал потихоньку осваивать новые возможности инструмента, когда боль вернулась. Только на этот раз она была намного сильнее...

Был, конечно, вариант положить гитару на колени как Джефф Хили. Я даже пробовал так играть, но этот способ не для меня. Так что с гитарой мы распрощались окончательно.

И все же расставаться с музыкой не хотелось. К своему сорокалетнему юбилею сделал себе подарок: купил цифровое пианино. На пятом десятке учусь играть гаммы и осваиваю нотную грамоту.

Когда мне было лет эдак двенадцать, взяла меня в оборот жесточайшая простуда. Или грипп такой подхватил, не помню. Картина классическая: температура 38,9, сопли бахромой, кашель. Рекомендации тоже типичные: обильное теплое питье, чай с медом на ночь... И, поскольку уже тогда был поставлен хронический гломерулонефрит, отвар толокнянки и поменьше соли.

Где-то на третий день лежания в постели мне резко захотелось соленых огурцов. Помираю, огурчиков бы. Просто наваждение, вкус этих самых огурцов буквально во рту стоял. Хлеба пожевал – не помогает. Карамельку рассосал – еще больше огурцов хочу. Хоть вскакивай с постели и беги в магазин на углу Тверской и Таврической. Там бочковые огурцы постоянно продавались...

Еле дождался пока матушка с работы придет. А как раз то ли зарплату выдали, то ли аванс, матушка в магазин собиралась. Но сперва меня проведала, как я тут. Я и заканючил:

– Мам, купи соленых огурчиков!..

Уговаривать долго не пришлось. Принесла матушка килограмм этих соленых огурцов, в полиэтиленовом пакете. Крупные, пузатенькие такие. Один огурец мать ополоснула от рассола, мне дала. Только, говорит, весь не съедай, вредно. Ага, щаз! Я этот огурец смолотил и даже сам не заметил, как он кончился. Гляжу, а на тарелке только нетронутый ломоть хлеба лежит. И сразу в сон потянуло, расслабуха... Уснул.

Утром температура была в норме.

Прошло почти тридцать лет. Некоторое время назад меня по питерской жаре опять гипертония донимать стала. Вдобавок ко всему остеохондроз решил о себе напомнить, спину скрутило так, что из дома не выползти. И, самое противное, остеохондроз провоцирует новые приступы гипертонии, нифедипин чуть ли не ежедневно приходилось пить. Без толку. Давление под 180, голова постоянно болит... В какой-то момент стал ловить себя на мысли, что хочу пиццы. И не просто пиццы, а с пивом. Это при том, что я к тому времени месяца четыре не потреблял ничего, крепче чая, хотя выпивки в доме хватает. Начал гнать мысль о пицце как идеологически и диетически вредную. Не уходит, зараза. Наоборот, с каждым часом во рту все явственней вкус горячей пиццы с расплавленным сыром и желание этот вкус залить прохладным пивом. Честно терпел два дня, но в день взятия Бастилии пицца меня одолела. Решил, что ежели помирать, так хоть с удовольствием. Заказал пиццу, пару салатиков и литр разливного "Туборга". За час литру пенного под пиццу и греческий салатик употребил и завалился спать. Дрых, пока пиво не потребовало свободы. Заодно и давление решил смерить.