Джеймс Олдридж - Сын земли чужой - Пленённый чужой страной, Большая игра

Что ему еще осталось здесь сделать? И осталось ли вообще что-нибудь? И не зря ли он рискует, задерживаясь лишний день, лишний час?

Он не находил ответа, его тянуло домой. Он стосковался по Джо и Тэсс.

А тут еще пришло письмо от Роланда. Руперт сидел на балконе, задрав ноги, читал письмо сына и не мог подавить в себе неприятного чувства: в тоне мальчика проскальзывала какая-то новая, чисто русская нотка. Руперт отложил письмо и, взяв горсть жучков, которых он набрал еще утром, стал приманивать ласточек, носившихся под его карнизом. Но тут в комнату влетела возбужденная Нина, за ней Татьяна несла обед.

— Завтра едем! — в восторге сообщила Нина. — Все в порядке, Руперт. Завтра вечером из Одессы отплывает катер-лаборатория. Мы можем вылететь из Симферополя в девять утра; в Одессе нас встретит машина и отвезет на катер. Через сутки мы будем на острове. Федора Николаевича ждать не станем.

— А где же все-таки Тедди? — угрюмо спросил Руперт.

— Снова умчался в Севастополь, — нетерпеливо объяснила Нина. — Вернется завтра вечером, но нам это уже поздно. Поедем без него.

Руперт даже привстал.

— А что ему понадобилось в Севастополе?

— Понятия не имею. Какое-то срочное дело. Ничего, обойдемся и без Федора.

— Руперт! — позвала его своим молодым, звонким голосом Татьяна. — Идите скорее. Обед стынет.

Он поспешно поднялся. Татьяну он слушался. Ему нравилось, что официантка зовет его по имени, как будто это в порядке вещей Однажды он шутливо спросил Нину, почему Таня зовет его запросто Рупертом.

— Но она же вас любит! — ответила Нина. — Все вас здесь любят. Поэтому вы для них просто Руперт.

Нина теперь часто бесила Руперта, выводила его из себя. А она видела, что он чем-то расстроен, но, должно быть, не догадывалась, чем именно. Разумеется, она ничего не подозревала о его тревогах насчет Федора, Севастополя и дурацкого синего путеводителя.

█

Утром, очень рано они вылетели из Симферополя; злополучный Севастополь остался далеко в стороне Совершив посадку на маленьком раскаленном аэродроме Николаева, они вскоре прилетели в Одессу, закрытую темным облаком пыли. Огромный бурый город стоял на бурой равнине, и его омывало мелкое желтое море.

Руперт был с Ниной вежлив, но держался отчужденно — между ними снова выросла стена взаимных подозрений, хотя он и понимал, как это глупо. Нина была молчалива. Она порой обращалась к нему за советом, но когда нужно было принять решение насчет багажа, машины, обеда или маршрута, все решала сама и лишь коротко сообщала ему, что надо делать. Она была целиком поглощена своими обязанностями гида. Его это устраивало; ему не хотелось отягощать свою жизнь новыми привязанностями; вот он посмотрит остров Ахиплеса, исследует его, насколько это будет возможно, а потом заберет Роланда из пионерского лагеря и наконец-то унесет ноги из этой страны.

— Почему вы так торопитесь? — обиженно спросила она. — Мы могли бы осмотреть еще и Фанагорию. Там самые интересные древнегреческие раскопки на всем Черном море.

— По-моему, с меня хватит, — сухо ответил он.

Она подчеркнуто старалась ему угодить по долгу гостеприимства и так же подчеркнуто, по долгу гостеприимства, старалась рассеять малейшее его недовольство, но внутренне недоумевала и огорчалась. «Что случилось? — казалось, спрашивали ее сердитые глаза. — Почему вы вдруг стали со мной так холодны?»

Он знал, чего она от него хочет: все того же — дружбы. Но он упрямо смотрел на мир глазами адмирала Лилла. Одесса была открытым портом, однако присланная за ними «победа» отвезла их с аэродрома на хорошо охранявшуюся военную верфь, окруженную высоким дощатым забором. Машину пришлось оставить за воротами, и они двинулись пешком вдоль пристани в сопровождении вооруженного сторожа. Они прошли мимо шести стоявших на якоре небольших подводных лодок (новой конструкции) и двух эсминцев, а потом увидели странную передвижную площадку с высоким краном — по-видимому, погрузочное устройство для перемещения каких-то сложных и тяжелых механизмов. Может быть, для перемещения ракет. А может быть, дизельных двигателей к подводным лодкам. Не исключено, что русские применяют на подводных лодках новейшую систему съемных двигателей, это очень современно и обеспечивает наилучший способ эксплуатации: двигатель вынимается и заменяется другим, как на моторной лодке. Не то в Ньюкасле, не то на Клайде как раз строили по такому принципу довольно крупное грузовое судно, а для небольших подводных лодок это было необычайно удобно.