- Вас зовут не Эмиль. И ни в каком Коммерческом банке вы не служите, наконец заявляю я убежденно.
- В самом деле?
- В самом. Вы не тот тип. - Я смотрю на часы. - И кроме всего прочего, вы давно сидели бы в банке.
- Сегодня у меня отгул.
- Неправда. И дачи у вас тоже нет.
- А дачу, дачу я от папы получу-у-у, - затягивает он.
Мы смеемся.
- Я сижу в вашем доме и ничего о вас не знаю, - повторяю я уже с отчаянием, но на сей раз мое отчаяние - наигранное.
- Именно это и нравится мне в данной ситуации, - говорит он. - Конечно, будь я вашим отцом, это нравилось бы мне, видимо, меньше.
И мы оба снова возвращаемся к раскрытым газетам. Кое-что зачитываем вслух и комментируем особо дурацкие заголовки и статьи. Я расслабляюсь - с этим абсолютно чужим человеком мне на удивление хорошо.
В конце концов газеты мы дочитываем. Невозможно же читать две газеты два часа кряду!
- Мне надо идти, - говорю я.
Он кивает и встает. На меня не кидается и уж тем более не режет меня на куски своим изогнутым ножиком. К сожалению, даже не удерживает меня.
- Я спущусь вместе с вами, - говорит он деловито. - Дверь наверняка закрыта.
Все пять этажей проходим в молчании.
- Наши свадебные гости все ноги собьют, - пытаюсь я возобновить нашу изначальную игру, но это не очень срабатывает.
Он улыбается, но опять-таки грустно.
Открывает дверь (действительно заперта).
- Отличный был завтрак, - говорит он. - Спасибо.
- Не за что. Ваше извращение тоже отличное.
Я медлю перед открытой дверью, но сколько можно? Смущенно глажу запыленную стену коридора - а потом на мягкой штукатурке нацарапываю ногтем свой номер телефона.
Я чувствую его взгляд, но посмотреть ему в лицо уже не решаюсь.
- Не хотите пригласить меня, разнообразия ради, на ужин? - говорю я смущенно, опустив голову (это я-то, телевизионная звезда:) - Допустим, в эту пятницу? "Тринадцатую комнату" ведет коллега:
Он колеблется.
- Обещаю вам, что надену майку получше. - Я стараюсь говорить непринужденно. - Поверьте, этот наряд не вполне отражает мой вкус.
- В пятницу не могу. - Он качает головой. - Но:
Чувствую, как краснею. Такого не случалось со мной уже много лет.
- Тогда в субботу?
- В субботу, к сожалению, тоже не получится.
Он хочет что-то добавить, но я опережаю его. Чувствую себя униженной, и мой голос неожиданно становится неприятно скрипучим.
- В вашем Коммерческом банке какое-нибудь важное совещание в выходной? Или к вам на дачу в Южной Чехии именно в этот уик-энд приедет говносос?
М. искренно смеется.
- Да нет, - говорит спустя минуту. - В этот уик-энд у меня будет дочка:
5.
Когда в первые годы после развода я заполучал Ренату на уик-энд (на каждый второй уик-энд, что, думаю, естественно), то встречались мы всегда в пятницу в пять часов на станции метро "Народни тршида" у последнего вагона. Я предпочитал встречаться внизу в метро, потому что наверху вокруг всех этих палаток перед универсамом "Май" (нынче он называется иначе, но это не имеет значения) уже тогда толпилась всякая пьяная шелупонь. Я обычно приходил немного раньше, минут за пятнадцать, чтобы она там не оказалась одна - ведь никогда не знаешь, что может случиться, особенно с молодой девушкой (и особенно в Праге).
Вспоминаю еще, как иногда я нервничал при мысли, что на сей раз она на себя напялит, ибо в том критическом возрасте между тринадцатью и шестнадцатью (естественно, это лишь приблизительные границы) она часто умудрялась надевать совершенно сногсшибательные вещи, в которых иногда походила, с позволения сказать, на шлюшку, и мне с трудом удавалось сдерживать себя, чтобы не взорваться и не сказать ей об этом. И что люди оглядываются на нас. Сын со мной не ходил, но, признаться, не потому, что стеснялся Ренатиных шмоток, а потому, дескать, что не может смотреть на мое "токование". Он, натурально, перебарщивал, ибо ни о каком "токовании" речь явно не шла, а то, что я, как отец, после двухнедельного перерыва страшно радовался своей дочери, - вещь, думаю, вполне естественная. Напротив, я никогда не позволял себе прилюдно гладить ее по голове - у нее была буквально аллергия на это, а поцелуя удостаивался лишь тогда, когда при нашей встрече или прощании сам напрашивался (максимум еще вечером перед сном, но для этого она должна была быть в хорошем настроении). Естественно, я понимал, что для молодой девушки уик-энд, проведенный с тридцатипятилетним "старцем", удовольствие небольшое, и потому всегда старался организовать для нее какую-нибудь программу. Мы ходили в кино, естественно, на Петршин и в зоопарк, я доставал билеты в театр и типа того.
Читать дальше