Виржини Депант - Дрессированные сучки

Соседка дала знать, что проснулась. Воплем… Она явно была одна. Кидалась на стены, как будто пыталась проломить. Стонала и хрипела, словно ей по одному выдирали ногти, и все повторяла и повторяла: "Не хочу, не хочу, не хочу…" Как заунывная молитва, прерываемая стуком и грохотом, — она бросала вещи на пол.

Зазвонил телефон. Виктор.

— Не хочу выходить средь бела дня… Наверно, Мирей тебе объяснила… Ну, говорила обо мне… Не хотел тебя грузить, но она не оставила мне сигарет, когда уходила утром… Я с ума схожу, не сделал еще ни одной затяжки. Может, забросишь мне пачку?

Его голос был хорош по телефону, он "включил" обертона.

— Что, до табачной лавки дойти не можешь?

— Я живу как крыса, вообще не выхожу. Это ненадолго, все уляжется, нужно просто подождать… Но тут еще одно… В этом квартале мне лучше не показываться на улице… А у тебя что, дела?

— Вообще-то да…

— Да ладно, просто подсунь пачку под дверь, а то я рехнусь без курева… Мирей раньше трех не вернется. Черт, чувствую себя гребаным калекой… Ужасно, что приходится тебя напрягать… Но мне больше некого попросить.

Вчера он мне вполне понравился — в том числе и потому, что не подходил ближе, чем на метр. И глаз не сводил с Мирей. Со мной был по-дружески сердечным, и никакого двойного дна.

Кроме того, что такое сидеть без сигарет, это я понимала, еще как!

Итак, я решила сделать исключение и отступить от главной заповеди своей жизни: "Никогда не оставайся наедине с мужиком в закрытой комнате!"

И я сказала:

— Ладно, так и быть, приду через пятнадцать минут. Заходить не буду, суну сигареты под дверь и отвалю, дел много.

Я постучала, и жалюзи мгновенно скользнули вверх. Я присела на корточки, подтолкнула к нему пачку:

— Заходить не буду, и так совсем выбилась из графика…

— Ты и вчера торопилась, входи, дай мне выразить тебе благодарность.

Виктор сидел на корточках по другую сторону порога, говорил вкрадчиво, был так убедителен…

— Давай, мне остохренело сидеть тут одному, в этой пещере!

Мы поднялись одновременно.

— Что, я такой страшный?

— Вовсе нет, но я думала, ты не хочешь светиться в окрестностях средь бела ДНЯ?

— Вот именно! Так что я рискую своей шкурой… Ну что, всего на пять минут…

Он был очень убедителен, и я вошла, потому что не знала, как отказаться.

Страх вернулся на одно маленькое мгновение, когда за моей спиной щелкнула задвижка.

Никто никогда на тебя не нападал, ему просто надоело сидеть одному взаперти, и вчерашний день так здорово прошел, он не понимает, почему вы не можете просто спокойно поговорить и выкурить по косячку, ну-ка, глотни воздуху, расслабься, доверься, все будет путем… Люди не думают об ЭТОМ без продыху, ты — да…

Я без устали промывала себе мозги, чтобы ослабить удавку страха.

Прошла за Виктором в глубь квартиры, к кухне, не очень-то и слушая, что он говорит, потому что все было плохо — слишком далеко до двери, да и жалюзи опущены. Мне приходилось делать над собой чудовищное усилие, потому что я чувствовала благодарность к этому человеку — за то, что помог развеяться, за то, что говорил не о гребаных дерьмовых проблемах этой гребаной жизни в эту гребаную зиму, когда мне так не хватало легкости и веселья.

Я подошла слишком близко всего раз.

Он стоял у шкафа, спиной ко мне, и я обошла его сзади, чтобы сесть за кухонный стол, он обернулся, шагнул ко мне, я инстинктивно отпрянула.

Виктор схватил меня за плечи, толкнул на стол, зажал рот ладонью, другой приставил к горлу нож (он только что достал его из ящика), прямо к кадыку, и мне показалось, что кожа расходится под лезвием, а он раздвинул мне ноги ногами, я попыталась укусить его за руку, но ничего не вышло, ладонь оказалась совсем гладкой и была слишком плотно прижата к моим губам, чтобы я не кричала, так что он легко удерживал меня, а мои ноги болтались в воздухе, и он склонился надо мной, улыбаясь, и спросил:

— Ну, и что ты теперь скажешь?

Я почувствовала, как что-то во мне сломалось, пронзительный страх забрался в позвоночник, пополз по спине, я оттолкнула Виктора из последних сил, потому что не могла выносить прикосновения, и мне было плевать, порежет он меня ножом или сдерет заживо кожу… Единственное, что я сейчас знала — он СЛИШКОМ близко, и если не уберется сию же секунду, я задохнусь и сдохну, так что мне удалось вырваться.

Он снова поймал меня, потому что я впервые встретила мужика, способного так ударить женщину, и у меня не было преимущества неожиданности: он ударил меня в скулу, я почувствовала, как хрустнули кости, и тут же последовал хук в живот. Он бил с бешенством и прицельной точностью. Согнувшись пополам, я упала навзничь.