Виржини Депант
Дрессированные сучки
Я люблю тебя, Джейн, и возможно, любовь эта — навеки.
Это место, куда я пытаюсь попасть… Оно так далеко отсюда. Я закрываю глаза, но не могу, не могу исчезнуть…
Святой Михаил М.
Воздух в нашей каморке пропитался жирной грязной жарой.
Развалившись под моим стулом, Масео, Лорин пес (она подкинула его нам, уходя на свидание), мирно сопел, вывалив из пасти толстый, подрагивающий розово-белый язык. Масео — огромная зверюга ярко-рыжей масти, у него круглые глазищи, глупые и томные.
Кэти рисовала цветы с гигантскими лепестками на последней странице записной книжки.
В соседней кабинке взвизгнула Роберта:
— Чего это ты там мелешь, старая свинья? Что-что ты собираешься сделать с моими трусиками?
У нее голосок-фальцет маленькой девочки — капризный, притворно негодующий.
Тип по ту сторону стекла явно заводится, бормочет что-то нечленораздельное.
Сидя спиной к двери, я готовила себе зелье на газете. Если Джино вдруг войдет, успею перевернуть страницу и принять невинный вид. Изобразить честную девушку, которая ждет своей очереди выйти на круг.
Джино "держал" вход в "Эндо" — шоу, где я работала в ту зиму. Бывший наркоман, он не упускал случая порассуждать на животрепещущую тему: "Легкие наркотики — вот уж действительно дрянь! Ну какой в них прок? С ног не валят, устаешь как собака, и все — пшик!" Дальше Джино пускался в сладкие воспоминания о своих героиновых подвигах, ностальгируя по "настоящей" дури, — ну прямо романтик, да и только! Джино то еще трепло, хоть и не умеет говорить красиво.
Вообще-то Джино был крепким мужиком, честным, прямым и добросовестным, вот Только с чувством юмора у него было плоховато — он рассказывал одни нравоучительные истории, с обязательным моралитэ в конце. Да, еще Джино был ужасным ханжой — как многие профи в "панельном" бизнесе.
Я как раз заканчивала рубить табак для смеси, когда по громкой связи вызвали девушку на дорожку. Я повернулась к Кэти, дождалась, пока она поднимет глаза от своего наброска, и кивнула в сторону газетки:
— Мне не ко времени, сама видишь.
Она встала — безо всякого энтузиазма, но достаточно быстро, чтобы клиент не успел занервничать.
Я осторожно возила рукой по газете, смешивая "угощение", и тут от входной двери донеслись голоса:
— Чао, Джино, дорогой! Вот это погода! Ну и солнце! Погреешь старые косточки, да, дружок?
Я глянула на стенные часы — вот и смена, когда делаешь дело, время бежит быстро.
В комнату вошла Стеф, за ней по пятам — Лола. Стеф поздоровалась, и в ее голосе прозвучал упрек — так она разговаривала всегда и со всеми, без исключения.
Эта парочка редко разлучалась. С тех пор как Стеф и Лола появились в заведении, я ни разу не видела, чтобы они поцапались: полное взаимопонимание и согласие. Противоположности сходятся, или как там принято говорить…
За несколько недель до их прихода в "Эндо" я навещала одного типа на улице Сен-Дени — мне сказали, что в его пип-шоу торгуют "прихватками". Хозяин отсутствовал, но его помощник — сама любезность — просто лопался от гордости за их заведение.
— Нет, ты должна взглянуть на дорожку, мы все переделали! Расскажешь, как там девочки, ну давай, пошли…
Новый, с позволения сказать, декор их дорожки оказался просто чудовищным — этакий зубной кабинет в стиле "хайтек". Зато танцовщицы — высший класс, ничего не скажешь. От выступления Стеф и Лолы я просто обалдела, так что, встретив их в Лионе, сильно удивилась.
Я ничего им не сказала — во-первых, Стеф мне сразу не понравилась, а во-вторых, не мое это было дело.
Все-таки случай — ужасная скотина! В тот же день на улице Сен-Дени я зашла в кафе взбодриться кофе с коньяком и запомнила официантку — из-за щербатой улыбки.
Через два дня после приезда в Лион Стеф и Лолы я встретила эту девицу на улице. Никаких выводов из столь странного совпадения я тогда не сделала — не люблю "будить лихо"…
В тот день Лола сильно хрипела — успела "разогреться".
Войдя, она победно вскинула вверх руку с зажатой в ней бутылкой виски “Four roses".
— У нас пусто? Шикарно! Смотри, что у меня есть!
Стеф сухо оборвала подругу — интонация была назидательно-осуждающей:
— Джино ведь сказал, что Роберта работает в четвертой! Неужели трудно вести себя потише?
Лола ответила — на тон ниже, но безо всякого раскаяния:
Читать дальше