Мара Будовская - Вечер в Муристане

Три эпизода московских глав показались мне взаимосвязанными:

— Очень, очень приятно, — писклявым голосом отозвался котообразный

толстяк и вдруг, развернувшись, ударил Варенуху по уху так, что кепка

слетела с головы администратора и бесследно исчезла в отверстии сидения.

…Сбежав вниз, Римский увидел дежурного, заснувшего на стуле у кассы в

вестибюле. Римский пробрался мимо него на цыпочках и выскользнул в главную дверь. На улице ему стало несколько легче. Он настолько пришел в себя, что, хватаясь за голову, сумел сообразить, что шляпа его осталась в кабинете. Само собой разумеется, что за нею он не вернулся…

…Буфетчик медленно поднялся, поднял руку, чтобы поправить шляпу, и

убедился, что ее на голове нету. Ужасно ему не хотелось возвращаться, но шляпы было жалко. Немного поколебавшись, он все–таки вернулся и позвонил.

— Что вам еще? — спросила его проклятая Гелла.

— Я шляпочку забыл, — шепнул буфетчик, тыча себя в лысину. Гелла

повернулась, буфетчик мысленно плюнул и закрыл глаза. Когда он их открыл, Гелла подавала ему шляпу и шпагу с темной рукоятью.

— Не мое, — шепнул буфетчик, отпихивая шпагу и быстро надевая шляпу.

Работники Варьете, столкнувшись лицом к лицу с нечистой силой, теряют головные уборы. Умный Римский не возвращается за шляпой, глупый Соков возвращается и получает берет с петушиным пером, превратившийся в котенка, а кепка Варенухи и вовсе бесследно исчезает в отверстии общественной уборной. Может быть, это случайность. Просто в то время было принято носить головной убор. Я бы согласился с этим, если бы не один эпизод из ершалаимских глав.

Когда истек четвертый час казни, мучения Левия достигли наивысшей

степени, и он впал в ярость. Поднявшись с камня, он швырнул на землю

бесполезно, как он теперь думал, украденный нож, раздавил флягу ногою, лишив себя воды, сбросил с головы кефи, вцепился в свои жидкие волосы и стал проклинать себя.

…

Открыв глаза, он убедился в том, что на холме все без изменений, за

исключением того, что пылавшие на груди кентуриона пятна потухли. Солнце посылало лучи в спины казнимых, обращенных лицами к Ершалаиму. Тогда Левий закричал:

— Проклинаю тебя, бог!

Перед тем, как проклясть бога, Левий Матфей срывает с себя кефи. Для религозного еврея по сей день неприемлемо ходить с непокрытой головой. В православной традиции, напротив, нельзя войти в церковь, не сняв шапки. Варенуха, Римский и Соков, столкнувшись с нечистой силой, как бы обращаются к церкви. (А Бездомный, кстати, и вообще теряет всю одежду после ритуального омовения — крещения в Москве–реке!) Три московских эпизода и один ершалаимский являются негативным отображением друг друга.

А вот продолжения эпизодов с Варенухой и с Левием Матфеем:

От удара толстяка вся уборная осветилась на мгновение трепетным светом, и в небе отозвался громовой удар. Потом еще раз сверкнуло, и перед администратором возник второй — маленький, но с атлетическими плечами, рыжий, как огонь, один глаз с бельмом, рот с клыком. Этот второй, будучи, очевидно, левшой съездил администратору по другому уху. В ответ опять–таки грохнуло в небе, и на деревянную крышу уборной обрушился ливень.

…Тут что–то дунуло в лицо бывшему сборщику и что–то зашелестело у него под ногами. Дунуло еще раз, и тогда, открыв глаза, Левий увидел, что все в мире, под влиянием ли его проклятий или в силу каких–либо других причин, изменилось. Солнце исчезло, не дойдя до моря, в котором тонуло ежевечерне. Поглотив его, по небу с запада поднималась грозно и неуклонно грозовая туча. Края ее уже вскипали белой пеной, черное дымное брюхо отсвечивало желтым. Туча ворчала, и из нее время от времени вываливались огненные нити.

Продолжением обоих эпизодов является гроза, как божественный ответ.

Да, и еще. Часть персонажей, наказанных Воландом, теряет не только шапку, но и голову. Это Берлиоз, Бенгальский, Прохор Петрович. Другая часть наказанных персонажей теряет не только шапку, но и всю одежду. Это Бездомный, у которого крадут одежду у Москвы–реки, и Лиходеев, которого, в чем был, переносят в Ялту. Думаю, потеря шапок была вплетена Булгаковым в эти два ряда наказаний.