Сергей Минутин - Странник и Шалопай

Рихард аж встал со стула от осенившей его мысли: «Значит, вы эти дрожжи запустили по всей стране, чтобы сильнее забродило. У извозчика ведь что главное? Елда, чтобы было чем осеменять. Чем дрожжей больше, тем быстрее крышку с котла сорвёт, тем быстрее вернёмся к наведению порядка.

В монологе Рихарда было столько фанатизма, что Горыныч зауважал его ещё больше.

— Рихард, дорогой мой, в такой стране, как Россия, в твоём понимании порядка быть не может. Если в Москве коммунизм, то на окраинах ещё самодержавие, если в Москве демократия, то на окраинах ещё коммунизм. В Москве уже фашизм, а на окраинах первые ростки демократии. Не успеваем мы везде и сразу, — шутил Горыныч, высказывая прописные истины.

— Дороги и дураки, — задумчиво произнёс Рихард.

— Не только, ещё чиновники. Последние якорь конкретный, но все вместе — и дураки и чиновники приносят несомненную пользу.

Видишь ли, в России человек любой национальности может проявить в полной мере свою волю, причём в любом труде. Он может управлять всей Россией, гениально писать стихи и прозу, делать научные открытия. Такого проявления воли не даёт ни одна страна на земле. Можешь мне поверить, к нам даже инопланетяне не залетают. Им у нас просто нечего делать. Нас нечему учить, мы сами всё знаем, ещё и их учим, — улыбаясь говорил Горыныч.

Рихард так и не понял, шутит Горыныч или говорит серьёзно. Он уже хотел уточнить на счёт инопланетян, как вошла Эльза и небрежно положила рядом с маленьким голубым глобусом, стоящим на книжной полке, театральный бинокль, подаренный в этот раз ей Иоган Иоганычем.

Глобус, бинокль, книги придали комнате умиротворяющий вид, и беседа продолжилась о детях, погоде, наводнениях в Германии и т. д.

Глобус, бинокль, книги настроили Иван Иваныча на особенный лад. Лад, когда на какое–то мгновение открывается космический занавес, и ты видишь сцену мира, причём всю сцену, так как билеты у тебя на лучшие места. Россия — Мир — Божий храм — склеп — отодвинутый могильный камень — Шалопай….

Страннику надоело смотреть кино. Все фильмы были похожи друг на друга, как близнецы. Все они были о борьбе добра со злом и наоборот. Этот сюжет был изъеден и властью и сценаристами до дыр, но по–прежнему продолжал кормить и всю сволочь и тех, кого она пасла.

Странника поразило количество бездомных.

Он спросил Веру: «Зачем ты это сделала?».

Она ответила, что таким путём устраняет все препятствия на пути человека к Богу, ибо голый и босой человек, да ещё и без постоянного места жительства, нужен только Богу. Но она только подала идею, а расстаралась уже власть.

Под общую перестроечную суматоху власть отменила прописку, повысила цены на коммунальные услуги и ветхую недвижимость, увеличила налоги, одновременно упразднив конституционное право на труд, а заодно и на отдых. Власть сильно старалась, она даже угробила статус высшего образования, так как образованный человек постоянно стремился к знанию, а власти было нужно, чтобы он стремился к кладбищу. У власти были свои представления об образовании и Боге.

Чтобы никто не заподозрил недоброго, на самый верх, через тайное голосование всего народа, выбрали двух симпатичных и активных политиков, которые каждый день с экрана телевизора говорили правильные слова.

Правильная государственная риторика и неправильное государственное управление всех запутало окончательно.

Странник обнаружил и ещё одного игрока, который застраивал страну атеизма церквями и взывал всех к совести.

Странник пытался увидеть в человеческой иерархии божий промысел. Он знал, кто его послал на Землю и зачем и пытался найти тех, кто всё–таки верил в Бога. Но не находил.

В его голову приходили странные мысли о том, что Богу нужно качество народа, а не его количество. Поэтому Господь и искушает народ правильной риторикой лукавых.

Но Странник пытался понять зачем, а главное почему народ до сих пор не поймёт эту игру с ним. Какая разница к чему призывают лукавые, если в основе одна и та же идея личной наживы. Неужели народу до сих пор не надоели игры в «частника и колхозника», в «доктора и пациента», в «пострадавшего и спасателя». Уж лучше мировая война, чем такие всё вокруг испепеляющие игры.

Из войн хоть выходят полководцы, родятся люди принимающие на себя бремя и груз ответственности, а из колхозов, эпидемий и кризисов не выходит ничего, а родиться могут только новые идиоты.