Джон Квирк - Победители без лавров

— Какой сговор? — спросил Дэвид.

— Вот что, Дэвид, если ты это захочешь узнать, то узнаешь. Да ты уже знаешь, а скоро и поймешь, что знаешь.

— Мне нужны факты.

— Кора Робинсон говорила одной своей приятельнице, что ее муж давно помогает Тренту Джонсу.

— Ай да факт! Сказать все можно.

— Таких фактов у них много. И еще у них есть контракт.

— Ни о каких контрактах я ничего не знаю.

— Неужели, Дэви? А в нем значится твоя фамилия.

— Если и так, меня это не касается. Моя подпись на нем есть?

— Дэви, я бы советовал тебе повидаться с Куганом и Смитом и внести в это дело ясность.

— А что намерен предпринять Куган?

— Хочет подать на этого Иуду Робинсона в суд, чтобы тот лет двадцать помнил. Они уже и адво-ката нашли. Он говорит, что Робинсону крышка. Работая у них, он находился в преступном против них сговоре и помогал их конкурентам. У Кугана и Смита есть все доказательства. Но Кугану еще надо уломать Кинга. А Кинг говорит, что толку тут не будет никакого — просто они сделают из Робинсона мученика — и все.

— Не думаю, что им так уж легко будет выиграть процесс. Но я поговорю с Кингом. Спасибо, Билли.

— Не торопись благодарить, дружок. Похоже, что ты тоже можешь угодить в тюрьму. Я просто даю тебе возможность привести свои дела в порядок. А пока, дружок, должен тебе сказать, что ты смердишь. И Келли Брэнд так же думает. Смердишь, братец.

Дэвид швырнул трубку. Он был страшно бледен, его била дрожь.

Полчаса спустя он позвонил Тренту Джонсу.

— Я переехал на другую квартиру, Трент. Запиши новый телефон: Мидуэст 4-7631.

— Хорошо, Дэви.

— Но я не из-за этого тебе звоню. Я тут обдумал кое-что. Как, по-твоему, Стаб Кук и Уорс согласятся теперь со всем, что бы я ни затеял?

Трент встревожился, но его голос остался спокойным.

— Мы предложили тебе выгодные условия, Дэви. Что ты задумал?

— Как ты полагаешь, мы с тобой вдвоем справимся с этими заказами?

— Ты наверняка не поверишь, но я сам собирался говорить с тобой на эту тему, — возбужденно сказал Трент Джонс. — Можно ли доверять человеку, который однажды уже предал своего нанимателя? Он же снова это сделает, верно?

— Верно. Значит, утром поговорим.

— Очень хорошо, Дэви. Утром пораньше.

Эллен Бэттл спросила:

— Дэвид, подать тебе ужин?

— Нет, спасибо, мама. Мне надо еще кое-кому позвонить.

— Только не работай допоздна. Если тебе будет что-нибудь нужно, скажи.

Дэвид позвонил Биллу Робинсону.

— Билл, я тут обдумал кое-что и решил спросить тебя прямо: как, по-твоему, мы с тобой справимся с заказами Уэйкмена. Я имею в виду — мы одни?

— Раньше мы с ними справлялись одни.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно. Мы с тобой можем сами договориться со Стабом. Джонс нам ни к чему.

— Я так и думал. Знаешь что, Билл?

— Что?

— Мы смердим. Все трое.

Дэвид долго сидел, не сводя глаз с телефона.

— Может, все-таки поужинаешь, Дэвид?

Дэвид снова снял трубку и набрал номер Кугана. К телефону подошла горничная:

— Кто спрашивает мистера Кугана?

— Мистер Бэттл.

Горничная вернулась и сказала:

— Мистера Кугана нет дома.

Дэвид набрал номер Кинга Смита и сказал горничной, снявшей трубку:

— Скажите мистеру Смиту, что звонит мистер Бэттл.

— Мистер и миссис Смит в гостях у мистера Кугана, мистер Бэттл.

— Благодарю вас, — сказал Дэвид.

Он достал из холодильника бутылку кока-колы и отпил из горлышка. Потом вернулся к телефону и набрал домашний номер Джима Паркера. Он сказал:

— Джим, круг замкнулся. Мне нужна работа, которую ты обещал мне в свое время в Суит-Уотере.

Одинокие женщины, посещавшие детройтские бары, делились на две категории. Во-первых, проститутки. Какой-нибудь зачинатель моды говорит: «Рочджо» — вот это бар! — и профессионалки уже сидят там на табуретках у стойки, ожидая появления клиентов, которые опрометью кидаются опробовать новинку, точно туристы, толпящиеся у одного борта. Две-три недели в моде бары «Мерривезер» и «Рыжая лисица», а потом кто-нибудь говорит: « Городские сплетни— вот это бар!» — и туристы бросаются к противоположному борту.

Ко второй категории относились скучающие домашние хозяйки, молоденькие секретарши и бесполые алкоголички. Домашние хозяйки заходили в бар еще днем, часам к пяти их становилось больше, но в основном они приходили под вечер, садились у стойки, вперемешку с проститутками и улыбались, рассчитывая выпить на дармовщину, — у них у всех были бездонные желудки, и алкоголь в любых количествах не производил на них никакого действия. Секретарши приходили после работы. Их методы и побудительные мотивы были точно такими же, как у домашних хозяек. Они приходили выманить у мужчин выпивку, изображали доступность, а потом, уезжали домой с подругой и без провожатых. Обманутые кавалеры утешались мыслью: «Еще десять минут, и она была бы у меня на крючке». В действительности же, с самого качала и до конца у них не было ни малейших шансов. Такое любительское соперничество вполне устраивало профессионалок. Их час наступал позднее, когда мужчины, обжегшись и убедившись на собственном горьком опыте, что в Детройте они совсем одиноки, достаточно нагружались, чтобы купить себе утешение. Дэвид Бэттл познакомился с Сараджин Корт в таком баре. Ему хотелось выпить в одиночестве. Справа от него сидели две девушки. Он не обращал на них внимания, и они на него как будто тоже не обращали внимания. После первой рюмки бармен многозначительно посмотрел на Дэвида и легонько кивнул в сторону его соседок. Дэвид поглядел, не увидел ничего интересного и взял вторую рюмку.