Джон Квирк - Победители без лавров

— Сорок. Основных — около пятнадцати.

— А в этом молитвеннике их сто пятьдесят. Придется тебе полотеть. Три ближайших вечера сиди над этой книгой как проклятый. И смотри не потеряй. За утерю— штраф триста долларов. Есть вопросы?

Дэвид покачал головой. Вопросов у него не было. Сто пятьдесят комбинаций! Как можно за три вечера изучить сто пятьдесят комбинаций?

— Есть вопросы? — повторил Кин и подождал ответа.

Дэвид сказал:

— Вопросы будут, когда я узнаю немного больше.

— Тебе знакома общая схема наших атак?

Дэвид кивнул.

— Ну, и что ты о ней знаешь?

— Атака по системе Уэллмена. Гибкость линии. Пробежки и пасы в сторону усиленного крыла. Развернутые построения. Игра широким фронтом, более широким, чем в последние годы было принято профессиональными лигами.

— Давай дальше. И подробнее.

Дэвид не знал, розыгрыш ли это или настоящая проверка. Он был готов и к тому и к другому. Лицо его было ясным и сосредоточенным. Пять минут он излагал суть системы тренера Уэллмена.

Кин задумчиво смотрел на Дэвида.

— И что же ты думаешь об этой системе? Будет от нее толк?

— Должен быть. Она подходит к составу команды.

— Уэллмен сказал тебе, кем ты будешь играть?

— Когда мы разговаривали в Саут-Бенде, он сказал, что попробует меня на месте полусреднего.

Бэрлингейм, ветеран, крякнул. Дэвид знал, что именно он думает: «Попробует, черт побери! Ты ведь уже занял мое место. Не станут же они держать знаменитость на скамье запасных, даже если я играю лучше тебя!»

— Ну, ладно, хватит с нас детского сада, — пробурчал Куган. — Давайте ближе к делу.

Кин покорно подчинился «звезде». Повернувшись к доске, он стал чертить круги, косые кресты и изогнутые стрелы. Он объяснял способы задержки мяча. Дэвид слушал с напряженным вниманием. Эти приемы он знает. В «Нотр Дам» их тоже применяли. Совсем просто. Нет, не совсем просто. Разница есть. Еле уловимые отклонения. И новые слова. Большая отточенность. Нет, это не «Нотр Дам». Это профессиональный футбол. Деловое предприятие. Здесь собраны самые лучшие игроки. Самые сильные, самые быстрые, самые лучшие защитники. Самые умные защитники. На доске появлялись все новые изогнутые линии, обозначавшие все новые приемы. У Дэвида голова пошла кругом. Он слушал, напрягая все силы, но не мог ничего понять. Сто пятьдесят комбинаций. Как можно за три вечера выучить сто пятьдесят тонких комбинаций?

— На сегодня все, — сказал Кин. — Половина упражнений по пасовке, половина по защите. Наденьте все как положено. Игра в полную силу. В три часа.

Двенадцать ветеранов встали и по двое, по трое вышли из комнаты, весело и непринужденно переговариваясь. Девять новичков молча плелись сзади. Им не о чем было говорить друг с другом. Дэвид Бэттл вышел последним.

В коридоре ждал Куган Большая Медведица. Он согнул палец. Дэвид подошел и почтительно остановился.

Куган сказал хрипло:

— Запомни одно, Хайсмен: в этой команде только один хозяин — я. В этой команде только одна звезда — я. Понял?

Дэвид молча смотрел на него.

— Ты понял, Хайсмен?

Дэвид продолжал смотреть на него.

Ясные синие глаза и красивое серьезное лицо почему-то смутили знаменитую «звезду».

— Так хорошенько запомни это, Хайсмен, — сказал Куган и указал большим пальцем в сторону двери.

Дэвид пошел дальше. Он все еще не мог собраться с мыслями. Куган подождал, пока в коридор не вышел Кин.

— Дик, мне надо тебя кое о чем спросить.

— А?

— Правда, что Хайсмену дают десять тысяч долларов?

Кин растерянно молчал.

— Ты знаешь, Дик, сколько я получаю?

— Более или менее. Точно не знаю.

— Но ты знаешь, что мне платят куда меньше десяти косых?

— Да, — смущенно ответил Кин. — По-моему, в нашей лиге вообще никто столько не получает.

— Кроме Хайсмена?

— Не знаю, Куган. Лучше спроси Уэллмена. Это он заключал с ним контракт.

— Сколько дали Бэттлу?

Кин растерянно ответил:

— Не знаю, Куган. Слышал только, что с Бэттлом договориться было нелегко. Со стороны посмотришь, он вроде покладистый, а на деле получается, что нет. Он вроде сказал, что кто-то предлагает ему прекрасное место. Ну, и сыграл на этом.

— Ему установили специальную надбавку? Значит, ему дали-таки десять тысяч?

Кин потихоньку отступал.

— Не знаю, Куган, — ответил он. — Ты лучше Уэллмена спроси. Или управляющего.

Куган Большая Медведица пошел к выходу. Он злился на себя. Такая жадность к деньгам и зависть не к лицу лучшему футболисту страны.