Зденек Плугарж - В шесть вечера в Астории

— Что скажешь?

— Что он раскошелился.

— Кто? — удивленно склонила голову Ивонна.

— Генерал Паттон. Не будешь же ты унижать себя общением с каким-нибудь сержантом?..

Ивонна немного смутилась.

— Слушай, не дерзи!

— А ты не боишься, что жемчуг приносит несчастье? Этого, пожалуй, мне не следовало говорить. Ивонна на секунду замерла.

— Я не суеверна. А Ник, между прочим, именно сержант. Но какой сержант, подружка! — Она замолчала, испытующе вглядываясь в лицо Мишь, — Послушай, а откуда ты вообще знаешь, где я была?

— Секрет шпионской службы. Перед отъездом могла бы хоть словечко мне шепнуть, куда отправляешься, на случай объяснения с твоими… Ну конечно, они явились ко мне в общежитие, оба, и я стояла перед ними словно обвиняемая: мол, какая же я лучшая подруга, если мне не удается повлиять на тебя, как же это я не знаю, где именно и с кем ты, и так далее и тому подобное. Но они пришли не только ради этого, им надо было узнать, как зовут нашего классного; под именем Роберта Давида они не нашли его адреса.

— Что дамам угодно? — подошел официант.

— Что будешь пить? — спросила Ивонна.

— Скажем, малое пиво. Ивонна смиренно подняла глаза к потолку.

— Два раза коктейль „Манхэттен“. И две ветчины. Карточек, разумеется, у нас нет.

Официант с подобающей скромной улыбкой слегка поклонился.

— Без карточек, к сожалению…

Ивонна молча поднялась и пошла куда-то в глубь зала, официант за ней.

— Все в порядке, — сказала она, вернувшись.

— Ну ты просто, как это говорится, world woman [26] Светская женщина (англ.). , правильно? Пожалуй, теперь твои домашние будут тебе неровней.

— Ровня, не ровня, но родео они мне устроили, как в Аризоне. А когда я заявила им, что долго теперь не буду трепать им нервы, они умолкли, как жена Лота.

Ивонна, откинувшись, вытянула вперед руки со сплетенными пальцами. Была в этом жесте какая-то смесь сладострастия, радостной надежды и самоуверенности.

— Ник сказал, что хочет жениться на мне.

Мишь по-мальчишечьи свистнула, несколько посетителей удивленно обернулись.

Потрясающе! — сказала она, чуть погодя. Но очевидно, от меня ждали большего восхищения.

Ивонна молча вытащила из сумочки фотографию и протянула через столик. Загорелый мужчина в военной фуражке, виски коротко подстрижены на американский манер— тип мужчины, от которого женщины млеют. В лице противоречие: выражение добродушия и оптимизма в его нижней части, но возле губ что-то жестокое, в светлых глазах тоже.

— Ну, что скажешь? — спросила Ивонна, поскольку молчание затянулось.

— Что фуражка ему к лицу. А что это за плешина над ухом? У него там нет волос. Какая-нибудь кожная болезнь?

Как часто я выпаливаю то, о чем тут же жалею! Крчма мне однажды сказал: „Ты — феномен типа „как не следует делать!““

Прежде чем Ивонна успела возмутиться, официант принес коктейли и на мейсенском фарфоре две большие порции ветчины с гарниром.

— Отвечу на твою дерзость: это след ранения на фронте, — произнесла Ивонна, когда официант удалился.

— Извини. А сколько ему?

— Тридцать четыре.

— Женат?

— Нет.

— Вот это партия, подружка! Теперь не хватает одного: чтоб у него брат был кинорежиссер. Откуда он?

— Сан-Диего, в Калифорнии.

Мишь как бы отметила мысленно на карте города на западном американском побережье, насколько помнила из географии.

— До Голливуда рукой подать. Будешь завтракать одними апельсинами. Но все-таки тебя жалко…

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Ивонна. Бесшумно подошел официант узнать, не надо ли дамам чего-нибудь еще, и снова скрылся.

— Если не считать дюжины его преимуществ, у меня к тому нет оснований.

— Опять ты ответила на вопрос, который я не задавала!

— А если бы задала, то он звучал бы так: „Ты в чем-то подозреваешь Ника?“

Ивонна покачала золотой головой.

— Пожалуй, пора платить.

— Спокойно, мы еще не все обсудили. Не слишком ли далеко от Сан-Диего до наших регулярных встреч через каждые пять лет?.. И как же Камилл и Гонза Гейниц? Две жизни уже загублены несчастной любовью…

— Камилл напишет стихотворение „Обманутый“ или „Вероломная“ и пошлет его в „Агой“ [27] «Привет» (чеш.). , а потом найдет себе девушку. Ник, к счастью, стихов не пишет, он фотографирует. Замечательный репортер. Фантастические кадры, первая премия на федеральном фотоконкурсе сорок четвертого года: солдата во время атаки настигла пуля, он прыгает через окоп, а сам уже мертв. Напечатана на титульном листе „„Life“, как лучшая фотография года. И уйма долларов за снимок.