Пэлем Вудхауз - Так держать, Дживз !

- Боже всемогущий! - сказал я.

Меня постигла участь Наполеона. Но, прах побери, как мне могло прийти в голову, что у него хватит наглости войти в дверь с табличкой <����Посторонним вход запрещён>? Ни один добропорядочный гражданин такого себе не позволил бы.

Он уставился на меня и пошевелил носом.

- Я вас слушаю?

- Я зашёл проведать старину Сиппи.

- Мистер Сипперли ещё не пришёл.

Он говорил раздражённым тоном, как человек, не привыкший ждать.

- Ну, как дела? - спросил я, чтобы поддержать разговор.

Он уже успел уткнуться в газету и теперь снова поднял голову и пошевелил носом, ясно давая понять, что я здесь лишний.

- Простите?

- Нет, ничего.

- Вы что-то сказали.

- Я спросил, как дела, знаете ли.

- Какие дела?

- Вообще дела.

- Я вас не понимаю.

- Не будем об этом, - сказал я.

Поддерживать светский разговор с этим деятелем было необычайно трудно. Он не отличался многословием.

- Прекрасная стоит погода, - заметил я.

- Да, хорошая.

- Впрочем, говорят, посевам нужен дождь.

- Что?

- Посевам необходим дождь.

- Посевам?

- Посевам.

- Каким посевам?

- Вообще посевам.

Он отложил газету в сторону.

- Мне кажется, вы желаете сообщить мне нечто важное о посевах. Я вас слушаю.

- Говорят, им нужен дождь.

- Неужели?

На этом наша светская беседа закончилась. Он снова уткнулся в газету, а я сел на стул и принялся сосать набалдашник трости. Время шло.

Может, через два часа, а может, через пять минут на лестнице послышались какие-то странные завывания, - такие звуки издают существа, испытывающие мучительную боль. Уотербери встрепенулся. Я встрепенулся.

Вой слышался всё отчетливее. Затем дверь распахнулась настежь, и в кабинет ввалился Сиппи, поющий во весь голос: <:тебя люблю я, и это всё, что я хочу сказать. Тебя люблю, лю-у-блю я-аа. И это всё:>

Увидев нас, бедолага, слава богу, заткнулся.

- Привет! - жизнерадостно воскликнул он.

Я был потрясён до глубины души. Если помните, когда я в последний раз видел Сиппи, он имел жалкий вид. Осунувшееся лицо. Мученический взгляд. Круги под глазами. А сейчас, спустя всего двадцать четыре часа, он сиял, как медный таз. Глаза его сверкали. Он счастливо улыбался. Его запросто можно было сфотографировать на обложку журнала для преуспевающих мужчин.

- Привет, Берти! - сказал он. - Привет, Уотербери, старина! Извините, что опоздал!

Уотербери, более чем когда-либо напоминавший полисмена-регулировщика, явно не пришёл в восторг от фамильярного к нему обращения. Он поджал губы.

- Вы значительно опоздали, Сипперли. Думаю, мне следует упомянуть, что я прождал вас более получаса, а мне время дорого.

- Простите, простите, простите, простите, простите! - весело произнёс Сиппи. - Вы хотели меня видеть насчёт статьи о драматургах Елизаветинской эпохи, верно? Я её прочитал, и, как мне ни прискорбно, дорогой мой Уотербери, она Н.П.

- Прошу прощенья?

- Не пойдёт. Нам она абсолютно не подходит. Не тот жанр. Наша газета представляет интересы высшего общества. А высшее общество, знаете ли, интересуют цвета жокеев в заездах на гудвудский кубок или, к примеру, леди Бетти Буттль, невестка герцогини Пибблз, которую близкие друзья называют <����кукушкой>. Вот такие пироги, дорогой мой Уотербери. Мои читатели и слышать не хотят о драматургах Елизаветинской эпохи.

- Сипперли!:

Старина Сиппи вытянул руку и снисходительно похлопал старикана по плечу.

- Дорогой мой, - добродушно сказал он, - можете поверить, мне жутко не хочется отказывать такому старому другу, как вы, но служебный долг превыше всего. Тем не менее не отчаивайтесь. Проявляйте настойчивость, и у вас всё будет хорошо. Вы многообещающий автор, но вам следует получше изучить рынок спроса и предложения. Держите ухо востро, Уотербери, и следите за тем, что нужно издателям. Вот, кстати, могу сделать вам деловое предложение. Напишите статью о комнатных собачках. Сейчас как раз в моду входят пекинки. Не сомневаюсь, если вы от души поработаете:

Старикан решительным шагом направился к выходу.

- У меня нет желания <����поработать от души>, благодарю вас, - чопорно заявил он. - Если вам не подходит моя статья о драматургах Елизаветинской эпохи, я, вне всяких сомнений, найду другого издателя, который сумеет оценить мой труд по достоинству.

- Вы умница! - воскликнул Сиппи и задушевно добавил: - Абсолютно правильное решение. Кто ищет, тот всегда найдёт. Если вашу статью примут, пошлите этому издателю другую статью. Если вашу статью не примут, пошлите её другому издателю. Вперёд, Уотербери, я с большим интересом буду следить за вашей карьерой.