Эптон Синклер - Широки врата

У покинутого Ланни было слишком много времени для размышлений о своих потерях. Так что он разыскал своего старого друга и наставника Джерри Пендлтона, который слишком не беспокоился о судьбах мира, а хорошо играл в теннис, любил поплавать и половить рыбу. Его маленькая французская жена вела Пансион Флавин в Каннах, и пансионеры, как всегда, рассчитывали поесть рыбу. Ланни развлек своего друга рассказом, как он был пансионером в Зальцбурге. Джерри, в свою очередь, рассказал, что мать его жены умерла, а тетка, которой принадлежит половина пансиона, не очень хорошо ладит со своей племянницей. «Повесить всех женщин!» — был комментарий бывшего учителя, и Ланни согласился бы, если это только было намеком на Ирму.

Обязанностью Ланни было оповестить мать и отца о своём семейном положении. Как они отреагируют? Робби будет огорчен, но, вероятно, не сильно удивлен. Робби знал непредсказуемость своего сына, и ему не следовало бы ожидать постоянной рациональности от него. Ланни был грехом юности Робби, и грехи отцов распространяются на детей. Робби уже заплатил много, но должен быть готовым платить ещё больше.

Но Бьюти была иной. Бьюти не хотела платить за свой грех. Бьюти ненавидела платить за что угодно. Бьюти хотела то, что она хотела, и не выносила, когда у неё это отнимали. Короче говоря, Бьюти собиралась устроить скандал, а Ланни старался придумать, как от этого увильнуть. Должен ли он совершить кругосветное путешествие, как это сделали Ганси и Бесс? Или он должен поехать и посмотреть Россию, так как они ему советовали? Возможно, он может быть внезапно вызван в Лондон, в тот самый день, когда Бьюти отправится в Бьенвеню!

Он написал обоим родителям, рассказав о своих успешных сделках в Германии, о его встрече с Ганси и Бесс, и их посещении. В конце он добавил: «Ирма соскучилась по Фрэнсис и решила отплыть в Нью-Йорк из Германии. А мне пришлось приехать сюда в связи с некоторыми проблемами в школе». Он догадался, что это не обманет самого проницательного мужчину и самую проницательную женщину в мире. Робби позвонит Ирме и, узнав, что беда была серьезной, поедет в Шор Эйкрс и узнает всё. С Бьюти начнутся припадки. И конечно, сразу пришло письмо авиапочтой: «Ланни, что это значит? Что произошло между тобой и Ирмой? Ради Бога, напиши мне всю правду, потому что я глубоко обеспокоена».

Правда, вся правда и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог! Ланни согласился бы с первой и последней частью, но никак со средней. Он писал: «Ирма и я расходимся во взглядах, как ты знаешь, на наших друзьях и на наши цели. Мы подумали, что может быть мудрее, если мы перестанем спорить некоторое время. Тебе не о чем беспокоиться, пожалуйста, успокойся».

Не о чем беспокоиться! Ланни мог себе представить, как его милая мать, прочитав это предложение, разразится истеричным смехом. Не беспокоиться, в перспективе потерять самую яркую звезду, какая когда-либо светила в диадеме тёщи! Не беспокоиться о потере влияния на двадцать три миллиона долларов, не говоря уже о ребенке стоимостью двадцать три миллиона долларов, в котором, конечно, Бьюти имела свою долю! А престиж, а слава! А все эти красивые платья, которые Ирма отдала ей, надев их только два или три раза. А их только надо было немного расширить! А защита против паники и долгов. А, как Ирма спасла от разорения Робби во время краха на Уолл-стрите, и как она помогла Робби поднять авиа бизнес! Не о чем беспокоиться!

Бьюти и Марселина были гостями Марджи в её загородном поместье. Они встречались со светской публикой, катались на лошадях, танцевали, прекрасно проводили время. И всё пошло прахом перед лицом надвигающегося бедствия. Бьюти села и написала телеграмму: «Должна видеть тебя немедленно Приеду Бьенвеню если не приедешь север Пожалуйста телеграфируй свои планы».

Ланни ответил авиапочтой: «Было бы глупо попытаться вмешаться в наши отношения между Ирмой и мною. Поверь, дорогая, ты абсолютно ничего не сможешь сделать. Я собираюсь быть в Париже в ближайшее время для бизнеса с Золтаном, и после этого я заеду увидеть тебя, если ты только не уедешь на юг. В то же время я прошу тебя не волноваться. Ирма и я не собираемся ссориться или устраивать скандал. Она специально поручила мне уведомить тебя, что она примет тебя Шор Эйкрс в любое время и предоставит тебе дом там, как ты предоставляла ей. Мы договорились, что мы решительно не собираемся обсуждать наши личные дела ни с кем, так что ты должна простить меня, если я не вдаюсь в подробности. Достаточно сказать, что у нас различные взгляды на то, что мы хотим делать, и на компании, с какими нам нравится водиться. К сожалению, ни ты, ни я, никто другой не может изменить тот факт».