Чарлз Буковски - Доллар и 20 центов

Чарльз Буковски

Доллар и 20 центов

перевод Гаянэ Багдасарян

больше всего ему нравился конец лета, нет, осень, кажется осень, так или иначе, на пляже уже похолодало и ему нравилось сразу после заката шагать по кромке воды, вокруг ни души, а вода казалась грязной, вода казалась гиблой, и чайки не желали спать, терпеть не могли спать. они опускались, подлетали к нему, охотясь за его глазами, его душой, тем что еще оставалось от его души.

если у тебя осталось совсем немного души и ты это знаешь, значит у тебя еще есть душа.

потом он усаживался и смотрел на воду, и глядя на воду, трудно было чему-либо верить. тому, что, скажем, есть такая страна как Китай или Соединенные Штаты или такое место как Вьетнам, или что когда-то он был маленьким. нет, если вдуматься, в это было не так трудно поверить, у него было еще то детство, его он не мог забыть. и молодость: все места работы и всех женщин, потом годы без женщин, а теперь - без работы. шестидесятилетний бомж. списан. ничто. у него был доллар и двадцать центов наличными. за жилье за месяц заплачено. океан...он перебрал в уме всех своих женщин. с некоторыми из них ему было хорошо, другие были ведьмами, слегка тронутыми, жесткими и царапались. комнаты и кровати, и дома, и рождественские праздники, и места работы, и пение, и госпитали, и беспросветность, тусклые дни и ночи и никакого выхода.

А сегодня итог шестьдесяти лет: доллар и двадцать центов.

Спустя некоторое время он услышал позади себя смех. у них были одеяла, бутылки, банки пива, кофе, бутерброды. они смеялись, они хохотали. два парня и две девчонки. стройные, гибкие, беззаботные. потом кто-то из них увидел его.

- Эй, что это такое?

- Господи, я не знаю!

он не пошевельнулся.

- это человек?

- оно дышит? оно корчится?

- КАК корчится?

они захохотали.

он приподнял свою бутылку. в ней еще кое-что оставалось. сейчас было самое время хлебнуть.

- оно ШЕВЕЛИТСЯ! смотрите, оно ШЕВЕЛИТСЯ!

он поднялся и стряхнул песок с колен.

- у него руки и ноги! у него лицо!

- ЛИЦО?

они снова засмеялись. он недоумевал. дети не такие. дети не злые. что же тогда эти? он подошел к ним.

- старости не стыдятся.

один из парней доканчивал банку пива. он отбросил ее в сторону.

- стыдятся зря потраченных лет, папаша. ты мне кажешься пустой тратой времени.

- Я все еще порядочный человек, сынок.

- а что если одна из этих девок подставит тебе свою киску, папаша, что ты станешь делать?

- Род, не выражайся!

это заговорила молоденькая девушка с длинными рыжими волосами. она распустила их на ветру, казалось, вся она отдается на волю ветру, крепко упираясь ногами в песок.

- ну так как же, папаша? что ты станешь делать? а? что ты станешь делать, если одна из этих девок на тебя ляжет?

он начал уходить, обошел их одеяло и по песку побрел к дощатой дорожке.

- Род, ну зачем ты так издевался над этим бедным стариком? иногда я тебя просто НЕНАВИЖУ!

- А НУ ИДИ СЮДА, крошка!

- НЕТ!

он обернулся и увидел как Род несется за девушкой. она завизжала, потом засмеялась. Род поймал ее и они упали на песок, борясь и хохоча. он увидел что другая пара стоит и целуется.

он дошел до дорожки, сел на скамейку и стер с ног песок. потом он надел свои туфли и через десять минут был опять в своей комнате. он разулся и, не включая света, вытянулся на кровати.

в дверь постучали.

- Мистер Снид?

- да?

дверь приоткрылась. это была квартирная хозяйка - Миссис Коннерс. Миссис Коннерс было шестдесят пять лет, он не мог разглядеть ее лица в темноте. он был рад что не может разглядеть ее лица в темноте.

- Мистер Снид?

- да?

- Я сварила суп. Я сварила хороший суп. принести вам тарелочку?

- нет, мне не хочется.

- ох, ну же, Мистер Снид, хороший суп, очень хороший суп! давайте я принесу вам тарелочку!

- ну ладно.

он встал и в ожидании сел на стул. она оставила дверь приоткрытой и свет из коридора проникал в его комнату. пучок света, один лучик падал на его ноги и колени. туда она и поставила суп. тарелку супа и ложку.

- вам понравится, Мистер Снид, я готовлю хороший суп.

- спасибо, - сказал он.

он сидел и смотрел на суп. желтый как моча. это был куриный суп. без мяса. он сидел и смотрел на маленькие пузырьки масла. он сидел так некоторое время. потом вытащил ложку и положил ее на комод. поднес тарелку к окну, отцепил экран и тихо вылил суп не землю. поднялась тоненькая струйка пара. потом она расстаяла. он поставил тарелку на комод, закрыл дверь и снова лег на кровать. было еще темнее чем раньше, ему нравилась темнота, в темноте был смысл.