Мишель Фейбер - Сто девяносто девять ступеней. Квинтет «Кураж»

После ее ухода воинственный транс, в который впали спорщики, внезапно развеялся, и музыканты, почувствовав усталость, разошлись. Они ни до чего не договорились, а дождь так и не начался. Джулиан удалился в свою комнату, утешаться фламандским бормотанием телевизора. Роджер сказал, что отправится в постель, хотя, если судить по обиженно-стоическому выражению на его лице, скорее можно было подумать, что он собирается в Гефсиманский сад для последней молитвы.

Кэтрин и Бен сидели в гостиной. За окнами угольно-мохнатые силуэты лесных деревьев вырисовывались на фоне синего, как индиго, ночного неба.

После долгого молчания Кэтрин сказала:

— О чем ты думаешь, Бен?

И Бен ответил:

— Времени почти не осталось. Лучше бы мы немного порепетировали.

Кэтрин закинула руки за спину и прислонилась к спинке дивана. Из этой позиции она могла видеть Бена только одним глазом, но этого ей было достаточно.

— Спой мне что-нибудь, Бен, — прошептала она.

С некоторым трудом Бен поднялся со стула и подошел к застекленному шкафу. Открыв дверцу, он извлек оттуда старинный музыкальный инструмент — нечто, похожее на теорбу [35] Струнный щипковый инструмент, басовая разновидность лютни. , какую-то старинную лютню, потрескавшуюся и потемневшую от времени.

Затем он вернулся к стулу и попытался поудобнее и поэлегантнее прислонить объемистый инструмент к своему объемистому телу. Потом начал тихо перебирать струны. Звучный, словно саксгорн [36] Духовой медный инструмент с мягким, но сильным звуком. , голос вырвался откуда-то из его утробы, и в гостиной зазвучали наполненные меланхолией стихи Тобиаса Хьюма (около 1645 г.)

Вспоминая свою долгую жизнь, наполненную сражениями и музыкой, старина Тобиас вполне мог ограничиться этим куплетом, но куплетов было очень много — музыка вынуждала продолжать рассказ, хотя вся суть уже была изложена в первом четверостишии. Бен Лэм спел песню от начала до конца — это заняло почти девять минут — под минималистический аккомпанемент лютневых переборов. Затем, закончив, он встал со стула и аккуратно вернул инструмент на место в шкаф. Кэтрин поняла, что сейчас он отправится спать.

— Спасибо, Бен, — сказала она куда-то себе в плечо. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — откликнулся Бен, удаляясь из гостиной.

Спустя час Роджер и Кэтрин занялись любовью. Это был единственный способ сбросить накопившееся напряжение, Кураж придвинулся поближе к своей странной и неприступной жене, и она позволила ему овладеть собой.

— Я больше ничего не понимаю, совсем ничего не понимаю, — постанывал он, в то время, когда она гладила его взмокшую от пота спину.

— Никто ничего не понимает, милый, — бессмысленно бормотала в ответ Кэтрин, ероша шевелюру Роджера. — Давай лучше спать.

Как только Роджер успокоился, она скинула с себя простыню. Ей казалось, что от жары ее тело светится в темноте, словно кусок янтаря. В доме стояла тишина: Джулиан, очевидно, утратил интерес к телевизору. Из окна доносился запах близящегося дождя, который щекотал ноздри и дразнил.

Уже засыпая, Кэтрин подумала, что видит сон: ей слышались какие-то странные звуки изнутри своего тела, звуки томящейся в плену твари, которая рвется на волю, разрывая ее плоть и мечтая о глотке свежего воздуха. Затем внезапно ее разбудил вполне реальный крик, доносившийся извне. Детский крик, испуганный и бессловесный. Она подумала сначала, что это Аксель, но какой-то инстинкт подсказал ей, что это Дагмар, которая столкнулась с чем-то таким, с чем она не в состоянии справиться в одиночку.

Роджер спал как убитый; Кэтрин не стала будить его, набросила халат и выбежала из спальни.

— Hilfe! [37] На помощь! ( нем. ). — кричала Дагмар из последних сил.

Кэтрин вбежала в спальню немки, но увидела там только Акселя, который вопил и корчился на расправленной постели.

— На помощь!

Кэтрин метнулась в соседнюю комнату — спальню Бена. Бен лежал, раскинув руки, на полу, рядом с узкой кроватью, полы пижамы разошлись, демонстрируя его большой бледный живот. Дагмар, склонившись над ним, судя по всему, целовала его в губы. Затем, откинувшись назад, она оперлась руками на его приподнятую грудь, положив одну загорелую ладонь поверх другой, и всем своим весом навалилась на его грудную клетку, так, что на руках у нее выступили жилы.