Юлия Лавряшина - Невозможная музыка

— Я не могу… Это его сказка.

— Ладно, не говори. Ничего не говори, хорошо?

— А мне и нечего сказать. Ты все знаешь. Будь счастлив, ладно? Я попрошу за тебя.

— Кого? — не понял он, думая о Наташе.

— Как это кого?!

— И впрямь, больше некого. Я тоже попрошу за тебя. Ну…

Лилька засмеялась и легонько оттолкнула его обеими руками:

— Иди! И не глупи, ладно?

— Больше не буду, — у него так разболелось в груди, что легче, казалось, остаться, чем уйти. Но Игорь знал, что не простит ни себе, ни ей, если останется.

— Иди-иди, а то он еще уедет. Он злится. Знаешь, почему?

Сашка был уверен, что в этой сказке все закончится по-другому. Она должна была закончиться по-другому.

"А все уже закончилось?"

Ее собственные последние слова сами собой переродились вопросом, на который ни у одного из них не было ответа. Лилька подумала, что ничто в жизни не кончается до тех пор, пока не закончится сама эта жизнь. Даже разорванные отношения продолжаются в одном из двоих (троих? четверых?), в том, который не желал этого разрыва. Или думал, что желал только до того, как это случилось. И тогда началось внутреннее развитие связи, больше не существующей вовне. И кто знает, может, эта додуманная, нафантазированная жизнь оказалась куда увлекательнее и глубже той, что могла состояться.

— Я не хочу о нем думать, — сказала она вслух.

Голос прозвучал не твердо, а сама Лилька не очень поняла, о ком только что говорила. Как-то она читала, что психологи в таких ситуациях советуют больше думать о себе, но как раз этого она не умела. С тех давних лет, когда еще был жив дедушка, а потом появился Сашка, Наташа, Игорь, — все в Лильке было заполнено другими людьми. Ведь они оказались интереснее, талантливее, чем она, и было счастьем войти в их жизнь и разделить ее с тем, чтобы наполниться ими до краев.

Лильке совсем не хотелось отправляться на станцию немедленно. Это значило бы опять смешаться с людьми, подобными ей самой — не особенно интересными и талантливыми. А те трое, которые были необходимы ей, вновь отделились, вернув Лильку в то состояние сиротства, от которого сами же когда-то спасли. Теперь она не могла подступиться ни к одному из них. И дело было не в какой-нибудь дурацкой гордости отвергнутой! Если б ее позвали, она помчалась бы вприпрыжку. Но никто из них не хотел ее звать.

От реки уже тянуло сыростью, а Лилька и не заметила, как подкрался вечер. Очнувшись, она огляделась с испугом: "Не ночевать же здесь одной?!" Ей стало досадно за этот страх: "Я же когда-то была храброй…" И усомнилась: а, может, этого и не было, а страх просто забылся?

Она через силу поднялась, чувствуя себя постаревшей лет на тридцать. Будто за то время, пока Лилька сидела на берегу, река незаметно вымывала из нее остатки юности и уносила золотыми крупинками, которые где-нибудь должны были осесть на детские руки, еще не сотворившие зла.

"Пусть бы я стала старухой! — сжавшись от холода, молила она реку. — Пусть бы никто больше не видел во мне женщину… Но только, чтобы они все снова были со мной. Вернее, я с ними… Я не могу одна! Я не умею…"

У нее по-детски перекосился рот, и слезы вырвались с громким всхлипом. Раньше Лильке представлялось, что одинокие люди плачут совсем тихо, и потому никто их не слышит и не замечает. А сейчас она ревела в голос, пытаясь заполнить образовавшуюся тишину, и уже понимала, что это невозможно, невозможно…

В голове разлилась тяжесть, которой не хватало объема, и она пыталась выплеснуться через виски. Сдавив их пальцами, Лилька пошла по берегу, надеясь убежать от боли, как будто та могла быть связана с местом. Потом заметила, что идет не в ту сторону, и повернула назад.

— Они меня бросили, — она все еще захлебывалась обидой, и боль тоже не желала униматься. — Все меня бросили!

То и дело Лилька напоминала себе, что виновата сама, только это ничуть не утешало. Уже ничего нельзя исправить — эта мысль так давила, что она с трудом переставляла ноги.

"Похоже, я и на последнюю электричку не успею!" — вспомнила она и только тут сообразила, что у нее совсем нет денег. До того, как попасть в больницу, она ехала с Сашей на мотоцикле, и деньги ей были ни к чему. А попросить у Игоря ей не пришло в голову. И ему тоже… Это был не тот момент, когда думается о деньгах.

— Ладно… Кто-нибудь подвезет.

В этом она совсем не была уверена, ведь все вокруг только и твердили: "Бесплатным бывает только сыр в мышеловке…" Лилька и без того чувствовала себя слегка придушенной мышкой, чтобы совать голову еще глубже. Но ей необходимо было как-то выбраться отсюда, ведь за ней Сашка уже не вернется.