Питер Тейлор - Вызов в Мемфис

Более того, то, что они якобы знали (и о чем даже сами рассказывали мне в письмах), не раз подтверждал Алексу его юный сын Говард. Говарду на тот момент еще не исполнилось и двадцати двух, но его нельзя было обрисовать как cовсем уж ненадежного человека. Остальные четверо или пятеро детей Алекса и Фрэнсис — уклончивые и ненадежные молодые люди. Не понимаю, как у таких достойных, педантичных и пунктуальных людей, как Фрэнсис и Алекс Мерсеры, мог народиться целый дом беспутной молодежи. (Эпитет здесь не мой, а самих родителей.) Но молодого Говарда нельзя назвать ненадежным парнем. Впрочем, он все же отличался вкусом к распущенной жизни и зачастую посещал те же мелкие хонки-тонки [15] Вид баров с музыкальными развлечениями, распространенный на Юге США. Прим. пер. , где можно было наблюдать приключения моего отца. То, что юный Говард Мерсер сообщал Алексу, совпадало с тем, что пересказывали в письмах сестры. Более того, поскольку я получал сообщения от Алекса с Говардом практически одновременно с письмами от сестер и поскольку я не храню писем и не веду подробного дневника — только вот эти очень нерегулярные записи в блокнотах, — я не могу быть во всех случаях уверен, из какого именно источника получил следующую информацию. И тут возникает вопрос, откуда Бетси и Жозефина Карверы (к этому времени дамы пятидесяти лет) знали о новой ночной жизни отца, причем знали в таких подробностях. Но на самом деле вопрос может звучать только в форме: «как же им не знать» — ведь они все еще проживали в месте, которое мы с Алексом иногда называли Старым городом Мемфиса. В Старом городе людям, похоже, становится известно все, даже если они не посещают церковь и не бывают в местных барах и на дискотеках. В этом маленьком околотке Большого Мемфиса любой так или иначе знаком с каждым священником и пастором и с каждым барменом и метрдотелем. Не будет большим преувеличением сказать, что там все знали всех — и обо всем, что творится у всех, особенно по ночам. Это, разумеется, и есть Мемфис наших с Алексом отрочества и молодости. Сегодня этот район остается все тем же маленьким компактным городом, что и тогда. Только теперь он окружен новой обширной метрополией, известной как Большой Мемфис. Иногда может показаться, что два этих города разделяет высокая стена, не позволяя населению смешиваться. По словам Алекса, его коллеги из Мемфисского университета говорят с ним о Старом городе так, будто это священный или королевский внутренний город, к которому они приближаются не иначе как на коленях. Сейчас они — эти коллеги из университета — разумеется, живут, как и Алекс, в менее уютном, но более счастливом мирке современного, сегодняшнего Мемфиса — Мемфиса за стеной, — тогда как Бетси и Жозефина уже давно решили поселиться на одной из старых улочек в районе Сентрал-Гарденс, как он теперь называется, — в самом сердце Старого города.

Дома моих сестер находятся всего в паре кварталов друг от друга на одной и той же улице и практически одинаковы, за исключением того, что внешние стены дома Бетси сложены из кирпича того цвета, который мы раньше называли желтым, как католическая церковь, а у Жозефины — из бордового кирпича проволочной резки. В каждом доме есть парадная лестница и лестница для слуг, зимний сад рядом с гостиной и светлая комната для завтрака рядом со столовой. Дома очень просторные и на удивление похожи на тот, где жила наша семья до того, как отец построил одноэтажный коттедж в пригороде себе с матерью на будущую старость. Крыши у домов сестер терракотового цвета — разумеется, из черепицы. (Я изо всех сил надеюсь, что читатель не представлял себе до сих пор, что Старый город Мемфиса сколько-нибудь похож на Французский квартал в Новом Орлеане или любой другой подобный старинный район Ричмонда, Чарльстона или Саванны.) Перед каждым домом — крытая черепицей веранда (которую каждое субботнее утро обязательно отскабливает и отмывает черный привратник), еще есть застекленная боковая веранда (где-то за зимним садом или комнатой для завтрака) и решетчатая задняя веранда. Другими словами, у каждого дома есть все старомодные черты и положенный комфорт. К тому времени, о котором я рассказываю, Бетси и Жозефина очень уютно жили в своих домах уже много лет, совершенно независимо от престарелых родителей, но с нескончаемым потоком визитеров — от друзей до всевозможных старых знакомых. Можно уверенно говорить, что в городе не было новостей, которые не достигали их ушей.