Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

– А как, кстати, Моди? – поинтересовалась Полли.

– Да какие-то у нее развиваются очень странные склонности и представления. Обожает торчать на кухне. Часами с чем-то там возится. А об учебе по-прежнему не желает и слышать. О чем, между прочим, прямо и заявила в присутствии Винсентов. Мол, ей больше понравилось бы побираться с корзинкой в руках. Ведь так интересно, что в нее станут класть.

– Ну, у каждой девчонки свои фантазии, – усмехнулась Полли. – Минни мне заявила на днях, что ей хотелось бы превратиться в голубя. И знаешь почему? Чтобы не надевать резиновые сапоги, когда ходишь по лужам.

– А ее дядя когда возвращается? – спешно ухватилась за повод Фан.

– Не знаю, – пожала плечами Полли.

– И, полагаю, не хочешь знать, бессердечное ты существо?

– Почему? Что ты имеешь в виду? – не совсем поняла ее Полли.

– Я же ведь не слепая, милая. И Том тоже. Когда молодой джентльмен прерывает внезапно визит и, сорвавшись с места, мчится за молодой леди, догоняет ее, держит за руку в тишайшем уголке парка, а затем неожиданно отправляется путешествовать… Может, тебе самой, конечно, и невдомек, но нам-то ясно.

– И кто, интересно, выдумал эту милую версию? – спросила Полли, пока подруга переводила дыхание.

– Лучше скажи, он правда сделал тебе предложение? – задала следующий вопрос Фан.

– Не сделал.

– Но ты не думаешь, что собирался?

– Я думаю, он теперь никогда ничего подобного мне не предложит, – с уверенностью объявила Полли.

– Ну я и удивлена, – выдохнула Фан, будто сбрасывая с себя непосильный груз, а затем уже совсем по-дружески добавила: – Полли, неужели ты не любишь его?

– Нет.

– Правда?

– Правда, Фан.

Они помолчали, и сердце одной из подруг едва не выпрыгивало из груди от радости, а лицо ее, скрытое в сгустившихся сумерках, озарило счастье.

– А как тебе самой кажется, ты ему нравилась? – наконец снова заговорила Фанни. – Это, конечно, не мое дело, но, мне кажется, он к тебе сильно неравнодушен.

– За него говорить не берусь, но даже если ты и права, полагаю, это не очень стойкое чувство и скоро пройдет.

– Ну и как же ты поступила с ним? Расскажи. Я же вижу: что-то произошло, – не терпелось выяснить Фанни.

– Помнишь наш разговор по поводу одного из романов мисс Эджворт? Он ведь как раз про то, что не следует доводить влюбленных до предложений, если не любишь их.

– Ну да, – подтвердила Фан.

– Ты и другие девочки утверждали тогда, что так не принято. А я возразила вам, что именно так и честно. Ну и когда оказалась в такой ситуации, именно по мисс Эджворт и поступила. Нет, я не утверждаю, что мистер Сидни любит меня. Он мне ни разу такого не говорил и теперь уж точно не скажет. Но я наверняка ему нравилась, и, возможно, даже чуть больше того. Вот мне и пришлось дать ему понять, что его надежды бессмысленны.

– Неужели так прямо ему и высказала? – ушам не поверила Фанни.

– Только лишь намекнула, но он меня понял, – внесла ясность Полли. – А из города он и до этого собирался уехать. Так что не думай, что сердце его разбито, и не обращай внимания на болтовню глупых сплетников. Мне не нравилось, как настойчиво он со мной ищет как бы случайных встреч, и я стала ходить кружными путями. В результате ему все сделалось ясно. А так как он истинный джентльмен, то я в ответ не услышала от него ни возмущения, ни недовольства. Смею надеяться, вскорости он меня станет считать тщеславной девицей и посмеется над моими уловками, совсем как мистер Черчилль в романе мисс Эджворт «Елена».

– Нет, он смеяться не станет, – убежденно проговорила Фан. – Уверена, твой поступок вселил в него лишь еще большее уважение к тебе. Но, Полли, он ведь мог стать блестящей партией для тебя.

– Не хочу продаваться ради благополучия.

– Ну, подруга, и заявление, – охнула Фан.

– Именно так и можно назвать по-простому добрую половину модных и выгодных браков, – спокойно продолжила Полли. – Но ты же прекрасно знаешь: я «странная». Поэтому предпочту лучше остаться старой девой и давать уроки музыки.

– Надеюсь, такое тебе не грозит. Ты просто создана для семьи и собственного уютного дома, и я верю, ты это получишь, моя дорогая Полли, – проговорила Фан, которая в этот момент испытывала такой прилив благодарности, что ей стоило больших трудов не поделиться тут же своими чувствами к мистеру Сидни.

– Надеюсь, все так и будет, – откликнулась Полли.

А Фан, даже не видя ее лица, которое было скрыто совсем уж сгустившейся тьмой, вдруг ощутила в ее ответе сердечную боль и с тревогой осведомилась: