Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

– Браво! Браво! – выкрикнул Том, аплодируя деревянной ложкой. – Образцовая проповедь, Полли. Краткая, ясная, выразительная, полная здравого смысла и не клонит в сон. Готов войти в число твоих прихожан, уж я тогда прослежу, чтобы тебе регулярно выплачивали зарплату, как говаривал старый дьякон Морс.

– Спасибо, брат мой, – Полли отвесила ему театральный полупоклон. – Потребности ныне у меня скромные, и уныние больше не омрачает моего чела, как раньше. Мод, неси лимон, – распорядилась она, размешивая ингредиенты для торта.

Том с сестрой внимательно наблюдали за действиями Полли, пока ее кулинарный шедевр не отправился в духовку.

– Время делать заварной крем, – Полли вновь обратилась к Мод. – Возможно, Том согласится взбить для него яйца. По-моему, эта работа благотворно влияет на его настроение.

– Я готов, – наш молодой джентльмен жизнерадостно расправил на себе фартук. – Кстати, Сид возвратился в город. Я вчера его встретил, и он отнесся ко мне как мужчина и брат.

– Ой, я так рада! – Полли всплеснула руками, забыв, что держит яйцо, оно упало и разбилось. – Ах растяпа! – посетовала она на себя. – Мод, собери его, будь любезна, а я пока принесу другое, – пользуясь поводом, она выскользнула из кухни, чтобы сообщить новость Фан, которая только что возвратилась домой. «Иначе услышит новость на людях и не сумеет сдержать своих чувств», – заботливо подумала Полли.

– Ты хорошо знаешь историю? – спросила Мод у брата, как только Полли покинула кухню.

– Не совсем, – скромно ответил Том.

– Не помнишь, во времена королевы Елизаветы был такой человек – сэр Филипп?

– Сэр Филипп Сидни 21 21 Филипп Сидни (1554–1586) – английский поэт и общественный деятель, в глазах современников был воплощением совершенного придворного. ? – переспросил Том. – Ну да, жил, конечно. Славный был парень.

– Вот! Так и знала, что девочки имели в виду не его! – Мод в сердцах ударила по лимону, отчего он подлетел над столом.

– Ты о чем это, маленькая сорока? – спросил Том.

– Ну, я не очень расслышала, но Полли и Фан говорили про какого-то джентльмена. А когда я спросила, кто это, Фан ответила: «Сэр Филипп». Поверила я им, как же! Они же все время хихикали, шептались и переглядывались. Ясно, что они говорили не про Филиппа Сидни! – Мод вздернула коротенький нос так высоко, как только позволяла его весьма ограниченная длина.

– У тебя талант выбалтывать чужие секреты, – сказал заинтригованный Том. – Впрочем, я подозревал. Они скрывают тайны, но мы же не дураки и все равно узнаем о них.

– Ну, может, тебе и не нужно об этом знать, но я уже взрослая. Зачем шушукаться при мне? Я ведь не такая глупышка, как Бланш. Они говорили что-то очень хорошее про мистера Сидни. Видел бы ты, как они хихикали и шептались, когда думали, что я распарываю капор и ничего не слышу, – сообщила Мод.

– И кто из них показался тебе довольнее? – спросил Том, разглядывая блестящий котел для воды.

– По-моему, Полли. У нее был странный, таинственный и очень счастливый вид. Фан тоже много смеялась, но влюбленная, кажется, все-таки Полли, – многозначительно заключила Мод.

– Попридержи язык. Она идет, – Том уловил звук приближающихся шагов и принялся энергично накачивать воду в котел, словно ему вот-вот предстояло тушить пожар.

Лицо у Полли зарумянилось, глаза сияли, а яйца она почему-то не принесла. Когда девушка появилась, Том резко бросил накачивать воду, будто опасность пожара уже миновала. Полли столкнулась с ним взглядом, смутилась и начала энергично тереть мускатный орех, щеки ее совсем раскраснелись. А Мод, по вине которой в кухне повисла напряженная атмосфера, с невинным видом продолжила в уголке заниматься стряпней. Полли почувствовала, что за время ее отсутствия настроение у Тома ухудшилось, но объяснила это усталостью. Она дала ему палочку корицы за усердие и сказала:

– Иди отдохни. Фан принесла тебе книги и карты, которые ты просил.

– Счастливой готовки, – бросил он, выходя из кухни.

Коричная палочка показалась ему невкусной. Книги читать не хотелось. Закрывшись в маленькой комнате, которую все называли «берлогой Тома», он предался нерадостным размышлениям.

На следующее утро, едва войдя в столовую к завтраку, он был встречен дружным и радостным хором:

– С днем рождения, Том!

На столе возле его места лежали подарки от всех членов семьи. Возможно, в денежном измерении они стоили недорого, но были бесценны в его глазах. У Тома подкатил комок к горлу. Он-то думал, что не достоин больше хорошего отношения. Но его домашние сделали этот день для него счастливым, и он вдруг до глубины души осознал истинный смысл выражения «безграничная доброта». «Ну, мне теперь остается только одно. Либо добиться, чтобы семья мной гордилась, либо погибнуть на этом пути», – мысленно поклялся он себе, разворачивая подарки.