Джим Кокорис - Богатая жизнь

— Сейчас ты уже можешь писать книги, — сказал я. — Тебе не надо работать и много заниматься наукой. — И потом добавил: — Мы же богатые.

Папа посмотрел на меня и кивнул головой.

— Что же, думаю, ты прав, Тедди. Надо будет подумать над этим. Да, надо будет подумать. Может быть, я напишу еще одну книгу.

— Почему ты так любишь историю?

Я почувствовал, что папа уже скрылся в безопасных глубинах башни своего одиночества и хотел вновь вытащить его оттуда на свет божий.

— Как тебе сказать. Мне нравится сам процесс изучения. Нравится определять важность событий и соотносить их с контекстом момента. — Он смотрел прямо перед собой на спинку кресла тети Бесс, как будто что-то читал там, потом обернулся и быстро улыбнулся. — Наверное, изучение прошлого соответствует моему характеру. Рассмотрение событий с некоторого расстояния, с объективных позиций, успокаивает меня. — Он прочистил горло и вернулся к портфелю, вновь принявшись за сортировку бумаг.

С минуту я молчал.

— Мне кажется, ты был бы неплохим писателем.

Он с удивлением опять повернулся ко мне.

— Что ж, спасибо за веру в меня, Тедди. Спасибо. — Он опять улыбнулся, но на этот раз по-другому, так, что улыбка не сразу исчезла с его лица.

Гостиница оказалась гораздо больше, чем я предполагал. Ее размеры и элегантность превысили все мои ожидания. Идя по огромному коридору с мраморными столами, толстыми темно-красными коврами и коридорными в униформе, горящими желанием услужить гостям, я подумал, что шагаю по страницам «Роскошной жизни» или «Собственности в Восточных Штатах». Я был просто уверен, что на крыше гостиницы посадочная подушка для вертолетов уже готова к приему очередного правительственного чиновника.

— Здесь очень неплохо, — сказал папа, когда мы направились к столу регистрации, скользя по блестящему отполированному полу, который, казалось, был сделан изо льда.

У этого стола нас ожидал мужчина с аккуратно подстриженной бородкой.

— Теодор Папас, профессор Папас, это вы? — спросил он.

— Да, я Теодор Папас.

— Огест Филд, — представился мужчина и пожал папе руку. — Доктор Огест Филд. Из Общества.

— Ну конечно! Мы же с вами разговаривали. По телефону, — сказал папа.

— Я хочу сообщить, что общество не может выразить, как оно вам благодарно за ваше очень щедрое пожертвование.

— Пожертвование? — переспросил дядя Фрэнк, подходя к нам сзади и неся чемоданы. — Пожертвование?

— Да, — быстро сказал папа. — Вы делаете благородное дело. Спасибо за то, что вы смогли разместить нас за такое короткое время.

— «Разместить нас», Господи Боже! — рассмеялся доктор Филд. — Вы же, можно сказать, возродили Битву, не говоря уж об Обществе. Мы даже подумывали, не переименовать ли нам ее в битву Папаса. — Он опять рассмеялся.

Дядя Фрэнк взглянул на папу, который, прочистив горло, сказал:

— Думаю, что это вряд ли возможно. Или уместно.

— Завтра утром пришлем машину, чтобы отвезти вас и вашу семью на Битву, — сказал доктор Филд. — И, как уже говорили, мы были бы счастливы, если бы вы выступили на завтрашнем обеде. Вы сказали, что обдумаете это наше приглашение.

Папа поморщился и переступил с ноги на ногу.

— Да, но, видите ли, я думаю, что вряд ли нам удастся присутствовать на нем. Мы просто встретимся с вами завтра на поле.

— Что ж, тогда вот это, — сказал доктор Филд. Он наклонился и поднял с пола длинную узкую коробку. — Мы надеялись преподнести ее вам сегодня вечером, но раз это невозможно, то вот… — И он протянул коробку папе.

— Что это? — спросил папа. Он попятился назад. Подальше от коробки.

Доктор Филд улыбнулся.

— Дополнительная копия сабли Стоунволла Джексона. Вы бы сделали нам честь, надев ее завтра на Битве.

Папа выглядел смущенным.

— Я не рассчитывал участвовать в Битве. Мы собирались просто последить за ней.

Доктор Филд просительно поднял руку.

— Мистер Папас, мы вас очень просим. Мы бы очень хотели, чтобы завтра вы взяли на себя роль полковника Стоунволла Джексона и возглавили бы защиту виргинцев от армии Потомака.

Выражение испуга на папином лице сменилось паникой.

— О! — сказал он. Потом еще: — О Боже! Нет, нет, нет. Я никак не могу. Вы хотите, чтобы я был Стоунволлом Джексоном? О нет!

— Если вы хотите быть кем-то более высокого ранга, пожалуйста. Вы можете играть роль генерала Джонстона или Борегарда. Форма уже ждет в вашей комнате.

— Форма? — Какое-то время папа молчал. — Значит, вот почему вы спросили меня о моем росте, когда мы говорили по телефону. Мне тогда это показалось странным.