Миклош Залка - Осада

Слово «если» неприятно подействовало на Вонецне, и она, словно успокаивая себя, быстро выпалила:

— Вернутся!

Девушка молча пила горячий чай, делая маленькие глотки.

«Если» не выходило из головы встревоженной женщины, ей хотелось поскорее забыть это слово.

— Разумеется, они вернутся, — более твердо сказала хозяйка. — За Андраша вообще бояться нечего: он где хочешь пройдет. Старик Тот, правда, немного размазня, но он уже перерос призывной возраст. А паренек, слава богу, еще не дорос до него. Его не возьмут, если только… — и она внезапно замолчала.

Вонецне с целью назвала Гаала последним, внимательно следя за Катицей, которая так низко нагнулись над своей кружкой, что лицо ее нельзя было разглядеть.

— Если только… — повторила Вонецне и снова внезапно замолчала, подула на чай, а сама не сводила глаз с лица девушки.

— Бомбы не разбирают, куда падают, — тихо заметила Катица. — Правда, Секула всех успокоил, сказав, что подвал у нас глубокий и потому очень крепкий. «Дамы и господа, да будет вам известно, что вам предоставлено вполне надежное убежище…» Он прямо так и сказал. Потом он еще долго ораторствовал, говорил что-то о чудо-оружии, о несгибаемом хунгаристском духе, потом еще черт знает о чем, а под конец заявил, что нам на выручку движутся крупные силы немцев. Тут я уже не выдержала и ушла из подвала…

«Не то ты говоришь, девонька… совсем не то…» — Вонецне чуть было не улыбнулась.

— Если только… — произнесла она в третий раз, делая ударение на слове «если».

Катица снова наклонилась над кружкой с чаем. Руки ее дрожали.

«Вот тебе и Катица… Да у нее это, как я посмотрю, серьезно… — Вонецне была удивлена собственным открытием. — А я-то думала, что это просто шутка, вернее говоря, посчитала, что Катица снова попала в затруднительное положение, в котором она нередко бывала в последнее время. Я, конечно, допускала мысль, что у нее мог быть мужчина. Однако здесь, в нашем районе, ее ни разу ни с кем не видели, пока я сама своими глазами не усмотрела…»

Однажды Вонецне случайно проходила мимо ближайшей гостиницы и вдруг увидела, как из ее дверей вышла Катица, которая, к счастью для себя, не заметила квартирной хозяйки. Вонецне, охваченная любопытством, пошла вслед за жиличкою, стараясь держаться от нее на приличном расстоянии.

«Ну и покажу же я ей! — мысленно негодовала хозяйка. — Выгоню ее с квартиры! Мне в квартире только шлюхи и не хватало…»

Вонецне вспомнила, что накануне девушка попросила у нее отсрочки: денег, чтобы заплатить за угол, у нее не было, а зарплату она должна была получить только через две недели.

Катица тогда так быстро шла по улице, что хозяйка с трудом поспевала за ней. К дому он подошла, сделав большой крюк. Когда Вонецне вошла в квартиру, Катица уже успела снять пальто. Выглядела она на удивление измученной, под глазами темные круги, будто она не спала всю ночь. Увидев хозяйку, Катица полезла в сумочку и, вынув из нее деньга, отдала ей весь долг. Отдавая деньги, она держала бумажки двумя пальцами, словно они были ей противны.

«Начинающая!» — решила про себя Вонецне и, в душе пожалев девчонку, не прогнала ее с квартиры. Сначала она подумала, а не сказать ли девушке о том, что она все знает, но решила ничего пока не говорить, так как вряд ли та станет заниматься этим ремеслом, а на этот раз ее, видимо, толкнула сильная нужда.

Работала Катица упаковщицей в типографии, а в свободное от работы время по вечерам вязала перчатки, шапочки, шерстяные наушники, чем занималась и сама Вонецне. В Сегеде у Катицы был младший брат, который учился в гимназии и жил в общежитии, но содержала его полностью Катица.

Вонецне не раз чувствовала, когда девушка оказывалась на мели; заметить это было совсем нетрудно, так как все было написано у Катицы на лице.

Однажды утром хозяйке совершенно случайно пришла в голову мысль о том, что ее квартирантка находится в любовной связи с новым квартирантом. Мысленно она ругала девушку за то, что та связалась с парнем, у которого, судя по его виду, и гроша ломаного нет за душой, а если и есть, то все равно, зачем ей понадобился этот молодой паренек. «Да я и не позволю превращать свою квартиру в бордель…»

Так ничего и не сказав девушке, Вонецне решила понаблюдать за обоими. Однажды Вильмош ушел из дома по своим делам, а Катица что-то стирала на кухне за занавеской. Вонецне сидела с вязанием в руках за кухонным столом и думала: «Ну, я ей сейчас покажу!»

А когда Катица вышла из-за занавески с выражением радостного сияния на лице, хозяйка так растерялась, что заморгала от удивления глазами, несколько раз сглатывая скопившуюся во рту слюну.