Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Стэйн иронически пожал плечами.

– По-видимому, они как-то пронюхали, – продолжал Джонсон, – что мы с вами интересуемся проектом объединения линий, и вот им хочется, чтобы я собрал акционеров и рекомендовал им Каупервуда на роль, так сказать, лидера, а ему постарался бы преподнести эту нашу с вами идею так, чтобы он ею заинтересовался. И разумеется, они хотят получить за это комиссионные.

Стэйн, явно забавляясь, смотрел на него.

– Словом, все будут невероятно счастливы!

– Разумеется, я эту комбинацию отклонил, – устало продолжал Джонсон, – но мне что пришло на ум: а не кроются ли тут и в самом деле кое-какие серьезные возможности, которых так сразу не разглядишь. Может статься, что у Каупервуда действительно есть интерес к этому делу и мы с вами могли бы этим воспользоваться. Ведь этот жернов – Чэринг-Кросс – так до сих пор и висит у нас на шее. Конечно, я прекрасно понимаю, никто у нас здесь не допустит, чтобы американские миллионеры вмешивались в наши дела и распоряжались нашей подземкой. Но, может быть, мы сумели бы организовать какую-то единую компанию – ну, скажем, вы, лорд Эттиндж, Хэддонфилд – и выработать сообща какую-то форму совместного контроля. – Он замолчал и выжидательно поглядел на Стэйна.

– Правильно, Элверсон, совершенно правильно, – сказал Стэйн. – Если среди наших акционеров есть люди, которые все еще этим делом интересуются, как несколько лет тому назад, их, безусловно, можно будет активизировать. А без их помощи Каупервуд зацепиться здесь не сможет.

Он встал и подошел к окну, а Джонсон продолжал говорить. Джеркинс и Клурфейн должны прийти к нему через несколько дней, он обещал дать им тот или иной ответ. Пожалуй, неплохо было бы припугнуть их немножко, сказать им, что если они рассчитывают иметь дело с ним или с кем-либо из тех, кого ему удастся привлечь, пусть помалкивают, чтобы это никуда не просочилось, и предоставят пока что действовать ему, Джонсону.

– Верно! – согласился Стэйн.

Ведь тут речь идет не только о Чэринг-Кросс, продолжал Джонсон, но и об Электротранспортной компании, поскольку она-то, в сущности, и является хозяином этой линии или ответственной за нее фирмой. И вот когда они со Стэйном прощупают хорошенько Хэддонфилда, Эттинджа и других, тогда только и можно будет решить, стоит ли затевать все это. И если они между собой сговорятся, Каупервуд, вероятнее всего, предпочтет иметь дело со Стэйном, Джонсоном и их друзьями, чем со всеми этими Джеркинсами, Клурфейнами, Гривсами и Хэншоу, – ведь они же сами по себе ничего не весят, их можно преспокойно сбросить со счетов.

Стэйн слушал рассуждения Джонсона и во всем соглашался с ним. Так они беседовали до темноты. За окном сгустился лондонский туман. Стэйн вспомнил, что его ждут к чаю, а Джонсон – что ему пора идти на конференцию юристов. Они расстались – оба в несколько приподнятом настроении и с ожившими надеждами.

Выждав дня три, что, по мнению Джонсона, было необходимо для поддержания престижа, дабы произвести впечатление на этих маклеров, он пригласил к себе Джеркинса и Клурфейна и сообщил им, что он беседовал на интересующую их тему кой с кем из своих друзей и что они не прочь познакомиться с проектами и предложениями Каупервуда. В связи с этим он по получении личного приглашения от Каупервуда – не иначе – готов встретиться и потолковать с ним. Однако он ставит условием, чтобы Каупервуд до встречи с ним ни в коем случае не вступал ни в какие переговоры или какие бы то ни было деловые отношения ни с кем другим, потому что люди, которых он, Джонсон, пытается заинтересовать, – это крупные пайщики, которые, разумеется, никаких шуток над собой не потерпят!

На этом они и расстались, после чего Джеркинс и Клурфейн бросились сломя голову в ближайшее телеграфное отделение. Они вместе сочинили телеграмму, в которой уведомляли Каупервуда о блестящих результатах, которых им удалось добиться, настаивали, чтобы он как можно скорее ехал в Лондон, и в весьма почтительных выражениях просили отложить всякие другие переговоры до приезда сюда, ибо предстоящее здесь совещание будет, несомненно, носить всеобъемлющий характер.

Каупервуд прочитал эту телеграмму и невольно усмехнулся, вспомнив, как он тогда напугал Джеркинса. Он телеграфировал в ответ, что сейчас очень занят, рассчитывает выехать в середине апреля и тогда охотно повидается с ними и поговорит об их предложении. Одновременно он послал шифрованную телеграмму Сиппенсу о том, что скоро будет в Лондоне, что он отклонил предложение Гривса и Хэншоу, но пусть Сиппенс постарается сделать так, чтобы они стороной услышали о том, что он едет в Лондон в связи с одним серьезным предложением насчет подземного транспорта, не имеющим никакого отношения к линии Чэринг-Кросс. Каупервуд полагал, что это известие подействует на Гривса и Хэншоу отрезвляюще и заставит их прийти к нему с таким предложением, которое он сможет принять, прежде чем ему предложат что-либо другое. Таким образом, у него будет в руках оружие, с помощью которого он сможет держать в узде своих новых партнеров.