Теодор Драйзер - Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе [сборник litres]

Один из директоров железнодорожной компании Северного Чикаго, Эдвин Л. Каффрат, был довольно прогрессивный молодой человек. Его отец, бывший крупный акционер компании, недавно умер и оставил капиталы вместе с директорской должностью своему единственному сыну. Молодой Каффрат не был знатоком в транспортной отрасли, хотя и воображал, что сможет показать себя с лучшей стороны, если получит такой шанс. Ему принадлежало около восьмисот из пяти тысяч акций компании, но остальные были распределены таким образом, что он мог оказывать лишь незначительное влияние. Вступив в должность, что произошло за несколько месяцев до того, как Каупервуд начал всерьез разрабатывать новую операцию, Каффрат уже задумал продлить существующие линии, озаботился новыми концессиями, улучшенными вагоны и хорошими лошадей, зимним отоплением вагонов и так далее. Все эти предложения для старых директоров были всего лишь проявлением неуемного молодого рвения и почти единогласно отвергались.

– Что плохого с нашими вагонами? – спросил Альберт Торсен, один директоров, на очередном совещании, где Каффрат выступил со своими обычными предложениями. – Не вижу ничего плохого. Я сам езжу в них.

Торсен, массивный, неопрятный, всегда был облаченный в светло-серый мятый костюм, лет семидесяти, туповатый, но добродушный, был владельцем лакокрасочной фабрики.

– Вероятно, в этом-то и дело, Альберт, – вставил Солон Кемферт, другой член совета и приятель Торсена.

Его реплика вызвала смешки.

– Ну, не знаю. Я достаточно часто присутствую на ваших заседаниях.

– Я могу сказать, в чем тут дело, – откликнулся Каффрат. – Вагоны грязные и хлипкие, окна дребезжат так, что думать невозможно. Рельсы пора менять, а от вони грязной соломы, которую мы стелем зимой, тошнит. Неудивительно, что люди жалуются; я бы сам жаловался.

– Не думаю, что дела обстоят так плохо, – заметил президент Ониас К. Скиннер, человек с круглым непроницаемым лицом, как у китайского божка, и короткими бакенбардами. Ему был шестьдесят восемь лет. – Это не лучшие вагоны на свете, но все же хорошие вагоны. Некоторые следует отремонтировать, но остальные находятся в весьма приличном состоянии. Я буду рад поставить их на новые рельсы, но это требует значительных расходов. Прокладка новых путей и длинные маршруты по пять центов съедают нашу прибыль.

Так называемые длинные маршруты составляли не более двух-трех миль, но для мистера Скиннера этого было многовато.

– Но посмотрите на Южную сторону, – настаивал Каффрат. – Просто не понимаю, о чем вы думаете. Одна кабельная система уже существует в Филадельфии, другая в Сан-Франциско. Я слышал, что кто-то уже изобрел трамвай, движущийся на электричестве, а мы тут гоняем вагоны, вернее сказать, сараи, с соломой на полу. Боже ты мой, я думаю, что уже пора пошевелиться!

– Ну, не знаю, – заметил мистер Скиннер. – По-моему, у нас на Северной стороне дела идут совсем неплохо.

Серьезные джентльмены – директора Солон Кемферт, Алберт Торсен, Айзек Уайт, Энтони Ивер, Арнольд С. Бенджамин и Отто Меттьюс, – просто сидели и смотрели на происходящее.

Но энергичный Каффрат не хотел сдаваться. Он повторял свои претензии на других собраниях. Его даже радовали многочисленные жалобы в газетах на качество обслуживания компании Северной стороны. Это наконец подольет масла в огонь и заставит директоров пошевеливаться.

К тому времени, благодаря сговору между Каупервудом и Маккенти, компания Северной стороны не получила дополнительных концессий, в том числе и на туннель возле Ласаль-стрит. Каффрат не знал об этом, как и другие директора и управляющие его компании. Кроме того, Маккенти, при посредничестве своего доверенного лица в городском совете, стал распространять слухи и жалобы, порочащие руководство компании. В совете поднялась шумиха по поводу какой-то петиции с требованием отказаться от старых вагонов и проложить новые надежные рельсы. Как ни удивительно, это не касалось компаний Западной и Южной стороны, где состояние дел находилось в таком же плачевном состоянии. Простые смертные, не ведающие об ухищрениях политиков ради достижения своих целей, приветствовали так называемое «недовольство общественности». Они не подозревали о роли пешек, уготованной им в этой игре, и о нечистоплотности замысла.

Однажды Эддисон, перебирающий в уме разных людей из компании Северной стороны, которые могли бы оказаться полезными Каупервуду, наконец остановил свой выбор на молодом Каффрате, и как бы случайно повстречался с ним в клубе «Юнион».